Если вы считаете сайт интересным, можете отблагодарить автора за его создание и поддержку на протяжении 8 лет.

 


«ЖАННА Д'АРК»
(Das Madchen Johanna)

Германия, 1935, 90 мин., ч/б, «Universum Film»
Режиссер Густав Учицки, сценарист Герхард Менцель
В ролях Анжела Саллокер, Густав Грюндгенс, Эрих Понто, Рене Делтген, Теодор Лус, Ариберт Вешер, Пауль Бильдт

Фильм изображает жизнь Жанны Д'Арк и является первым женским воплощением нацистского фюрера в фильме. Пресса в Германии и за рубежом выявила прямые параллели между представлением Франции в 1429 году и ситуацией в Германии в 1935 году. Написав статью для The Spectator в 1935 году, Грэм Грин раскритиковал фильм за исторические неточности (например, спасение Джоан Карла VII в Орлеане раньше, чем встреча в Шиноне), а также за то, что он назвал «нацистской психологией» (включая сильно подчеркнутые политические параллели между чисткой 30 июня и чисткой Тремойля, и между пожаром Рейхстага и казнью Жанны в Руане). Грин описал общий эффект как унылый и шумный, и описал направление как «ужасно искреннее, передающее своего рода светловолосое и бритое восхищение бедным одиноким диктаторам, которые были вынуждены устранить своих союзников»…
Столетняя война-серия военных конфликтов между Королевством Англия и ее союзниками, с одной стороны, и Королевством Франция и ее союзниками, с другой, длившихся примерно с 1337 года по 1453 год. Поводом к этим конфликтам являлись притязания на французский престол английской королевской династии Плантагенетов, стремящейся вернуть территории на континенте, ранее принадлежавшие английским королям. Так как Плантагенеты были связаны узами родства с французской династией Капетингов, у английских королей были достаточно большие шансы заполучить французский престол. Франция, в свою очередь, стремилась вытеснить англичан из Гиени, которая была закреплена за ними Парижским договором 1259 года, и сохранить свое влияние во Фландрии. Феодалы же тех или иных государств, принимавших участие в серии военных конфликтов, желали заполучить богатства своих противников, а также славу и благородство. Несмотря на сокрушительные победы в начальных этапах, Англия так и не смогла добиться своей цели, а в результате войны на континенте у нее остался лишь порт Кале, который она удерживала до 1558 года. Война продолжалась 116 лет (с четырьмя перерывами). Строго говоря, это была скорее серия военных конфликтов: Эдвардианская война в 1337-60 годах, Каролингская война в 1369-96 годах, Ланкастерская война в 1415-28 годах и завершающий период в 1428-53 годах. Начавшись с династического конфликта, война впоследствии приобрела национальный оттенок в связи с оформлением английской и французской наций. С точки зрения военного дела, в ходе войны появились новые виды оружия и военной техники, в первую очередь артиллерия, были разработаны новые тактические и стратегические приемы, разрушавшие основы старых феодальных армий. В частности, появились первые постоянные армии.
Понятие «Столетняя война» было сформулировано историками лишь в XIX веке, а в научный оборот введено К. Демишелем в его «Хронологической таблице истории Средних веков» (1823). В 1839 году этот термин использован был в «Истории Франции» М. Боро, но лишь в 1852 году вышла книга Т. Башле под заглавием «Столетняя война». Английскими авторами понятие это усвоено было еще позже, и лишь в 1869 году известный историк-медиевист Эдуард Фримен решил назвать войну за французскую корону как The Hundred Years War. Помимо эпистолярных и актовых документов, частично сохранившихся в архивах Франции, Великобритании, Бельгии, Нидерландов, основными источниками по истории Столетней войны являются, прежде всего, хроники и анналы, которые вели как придворные историографы европейских монархов и крупных феодалов, так и церковные и монастырские летописцы, а также дневники и мемуары частных лиц, жанр которых, по сути, лишь зарождается в описываемую эпоху.
Среди последних выделяются такой оригинальный источник, как «Дневник парижского горожанина» (1404-49), приписываемый некоторыми исследователями канонику Собора Парижской Богоматери и ректору Парижского университета Жану Шюффару, морально-дидактическая и автобиографическая «Книга поучений дочерям рыцаря де Ла Тура», принадлежащая перу анжуйского феодала Жоффруа де Ла Тура Ландри (1372), а также «Путешествия и посольства» фламандского рыцаря Жильбера де Ланнуа, подданного герцогов Бургундских и участника битвы при Азенкуре.
В средневековой историографии Англии и Франции Столетняя война, как правило, выглядела не как единый многолетний военный конфликт, а скорее в виде череды затяжных войн, перемежавшимися непрочными перемириями. С другой стороны, в условиях бесконечно долгого военно-политического противостояния в работах хронистов враждующих стран неизбежно проявлялись зачатки национального самосознания, увеличивая предвзятость в передаче и освещении фактов.
Войну начал английский король Эдуард III, бывший по материнской линии внуком французского короля Филиппа IV Красивого из династии Капетингов, после смерти в 1328 году Карла IV, последнего представителя прямой ветви Капетингов, и коронации Филиппа VI. В 1333 году Эдуард начал войну против шотландского короля Давида II, союзника Франции. В условиях, когда внимание англичан было приковано к Шотландии, Филипп VI решил воспользоваться случаем и присоединить Гасконь. Однако шотландская война оказалась успешной для англичан, и Давид уже в июле был вынужден бежать во Францию после разгрома при Халидон-Хилле. В 1336 году Филипп начал строить планы по проведению высадки на Британские острова для восстановления Давида II на Шотландском престоле, параллельно планируя присоединение Гаскони. Враждебность в отношениях двух стран накалилась до предела. Осенью 1337 года англичане предприняли наступление в Пикардии. Их поддержали фламандские города и феодалы, города Гаскони. Французская армия к моменту начала войны состояла из феодального рыцарского ополчения, солдат, призванных на войну на контрактной основе (в их число входили как простолюдины, так и дворяне, с которыми правительство заключало устные или письменные контракты) и иностранных наемников (в их число входили и отряды знаменитых генуэзских арбалетчиков). Воинскую элиту составляла рыцарская аристократия. Ко времени начала конфликта число рыцарей, способных носить оружие, составляло 2350-4000 всадников. Рыцарское сословие к тому времени стало практически закрытой кастой. Система всеобщей воинской повинности, формально существовавшая во Франции, ко времени начала войны практически исчезла. Крупные города, тем не менее, способны были к середине XIV века выставлять крупные воинские контингенты, включавшие кавалерию и артиллерию. Все воины получали плату за свою службу. Начало войны было успешным для Эдуарда III. Эдуард в течение первых лет войны сумел заключить союзы с аристократией Нидерландов и бюргерством Фландрии, однако после нескольких безрезультатных кампаний союз распался в 1340 году. Субсидии, выделяемые Эдуардом III нидерландским князьям, а также затраты на содержание армии за границей привели к банкротству английской казны, сильно ударив по престижу Эдуарда. На первых порах Франция обладала превосходством на море, нанимая корабли и моряков из Генуи. Это вызывало постоянные опасения возможной угрозы вторжения войск Филиппа на Британские острова, что вынуждало Эдуарда III идти на дополнительные траты, закупая во Фландрии древесину для строительства кораблей. Для англичан проблема защиты собственной территории от вражеского вторжения была решена, когда французский флот, препятствовавший высадке английских войск на континент, был практически полностью уничтожен в морском сражении при Слейсе в 1340 году. После этого вплоть до конца войны флот Эдуарда III обладал господством на море, контролируя Ла-Манш. В 1341 году разразилась война за бретонское наследство, в которой Эдуард поддерживал Жана де Монфора, а Филипп-Карла де Блуа. В течение следующих лет война протекала в Бретани, а город Ванн несколько раз переходил из рук в руки. Дальнейшие военные кампании в Гаскони имели переменный успех для обеих сторон. В 1346 году Эдуард, переправившись через Ла-Манш, вторгся во Францию, высадившись с армией на полуострове Котантен. В течение одного дня английская армия захватила Кан, чем вызвала недоумение французского командования, ожидавшего длительной осады города. Филипп, собрав армию, двинулся навстречу Эдуарду. Эдуард двинул войска на север в Нидерланды. По пути его армия грабила и мародерствовала, удержание и захват территории не планировался. В итоге после продолжительных маневров Эдуард расположил свои силы, готовясь к предстоящему сражению. Войска Филиппа атаковали армию Эдуарда в знаменитой битве при Креси 26 августа 1346 года, закончившейся катастрофическим поражением французских войск и гибелью союзного французам богемского короля Иоганна Слепого. Английские войска продолжили беспрепятственное продвижение на север и осадили Кале, который был взят в 1347 году. Это событие было важным стратегическим успехом англичан, позволив Эдуарду III держать свои силы на континенте. В этом же году после победы при Невиллс-Кроссе и пленения короля шотландцев Давида II была ликвидирована угроза со стороны Шотландии. В 1346-51 годах по Европе прокатилась пандемия чумы («Черная смерть»), унесшая в сотни раз больше жизней, чем война, и, несомненно, повлиявшая на активность военных действий. Одним из примечательных военных эпизодов данного периода является эпический «Бой тридцати» между тридцатью английскими рыцарями и сквайрами и тридцатью французскими рыцарями и оруженосцами, состоявшийся 26 марта 1351 года. Развернувшиеся в следующем 1352 году военные действия в Бретани были также неудачны для французов: 14 августа армия маршала Ги де Неля была перехвачена и разгромлена у Морона в 32 милях от Бреста почти вдвое уступающими ей по численности англо-бретонскими силами под командованием Уолтера Бентли и Роберта Ноллиса. К 1356 году Англия после прокатившейся эпидемии чумы смогла восстановить свои финансы. В 1356 году 30-тысячная английская армия под командованием сына Эдуарда III-тоже Эдуарда, широко известного впоследствии как Черный принц-начав вторжение из Гаскони, нанесла сокрушительное поражение французам в битве при Пуатье, взяв в плен короля Иоанна II Доброго. Иоанн Добрый подписал перемирие с Эдуардом. Во время его пленения французское правительство начало разваливаться. В 1359 году был подписан Лондонский мир, согласно которому английская корона получила Аквитанию, а Иоанн был отпущен на свободу. Военные неудачи и экономические трудности привели к народным возмущениям-Парижскому восстанию (1357-58 годы) и Жакерии (1358 год). Войска Эдуарда в третий раз вторглись во Францию. Используя выгодную ситуацию, войска Эдуарда беспрепятственно перемещались по вражеской территории, осадили Реймс, но позже сняли осаду и двинулись на Париж. Несмотря на тяжелое положение, в котором находилась Франция, Эдуард не стал штурмовать ни Париж, ни Реймс, целью кампании была демонстрация слабости французского короля и неспособности его защитить страну. Дофин Франции, будущий король Карл V был вынужден заключить унизительный для себя мир в Бретиньи (1360 год). По итогам первого этапа войны Эдуард III приобрел половину Бретани, Аквитанию, Кале, Пуатье, и около половины вассальных владений Франции. Французская корона лишилась, таким образом, трети территории Франции. Когда сын Иоанна II Доброго, Людовик Анжуйский, посланный в Англию в качестве заложника и гаранта того, что Иоанн II не совершит побег, бежал в 1363 году, Иоанн II, следуя своей рыцарской чести, возвратился в английский плен. После того, как Иоанн скончался в почетном плену в 1364 году, французским королем стал Карл V. Мир, подписанный в Бретиньи, исключал право Эдуарда на претензии на французскую корону. В это же время Эдуард расширил свои владения в Аквитании и прочно закрепил за собой Кале. Фактически Эдуард никогда больше не претендовал на французский престол, и Карл V начал строить планы по отвоеванию захваченных англичанами земель. В условиях мира не был решен старый вопрос о Бретани, и там с конца 1361 года возобновились военные действия. Французы разбили наваррско-английское войско в битве при Кошереле в апреле 1364 года, но затем английские наемники разбили Карла Блуаского у Орэ в сентябре 1364 года и взяли в плен Дюгеклена. По мирному договору в Геранде (12 апреля 1365 года) герцогом Бретонским был признан Иоанн Монфорский, обязавшийся считать французского короля своим сюзереном. В продолжение 5 лет Карл V усердно готовился к войне, заручившись поддержкой папы римского Урбана V, германского императора Карла IV и короля шотландского Давида II. Бретиньиский трактат был вскоре нарушен, главным образом вследствие того, что население Аквитании не хотело мириться с господством англичан и возмущалось тяжелыми налогами. Граф Арманьяк, выдавший свою дочь за королевского брата, отказался вместе с другими знатными людьми вносить подымную подать. Карл V поддержал их и в конце июня 1368 года потребовал Черного Принца, как герцога Аквитании, к королевскому суду. Война была объявлена, но приняла другой оборот для Англии. Воспользовавшись передышкой, король французов Карл V реорганизовал армию и провел экономические реформы. Это позволило французам на втором этапе войны, в 1370-х, добиться значительных военных успехов. Англичане были вытеснены из страны. Несмотря на то, что война за бретонское наследство закончилась победой англичан в битве при Оре, бретонские герцоги проявляли лояльность по отношению к французским властям, а бретонский рыцарь Бертран Дюгеклен даже стал коннетаблем Франции. В это же время Черный Принц с 1366 года был занят войной на Иберийском полуострове, а Эдуард III был слишком стар, чтобы командовать войсками. Все это благоприятствовало Франции. Педро Кастильский, чьи дочери Констанция и Изабелла были замужем за братьями Черного Принца Джоном Гонтом и Эдмундом Лэнгли, был смещен с трона в 1370 году Энрике II при поддержке французов под командованием Дюгеклена. Разгорелась война между Кастилией и Францией, с одной стороны, и Португалией и Англией-с другой. С гибелью сэра Джона Чандоса, сенешаля Пуату, и пленением капталя де Бюша Англия лишилась в их лице своих лучших военачальников. Дюгеклен, следуя осторожной «фабианской» стратегии, в серии кампаний, избегая столкновений с крупными английскими армиями, освободил множество городов, таких, как Пуатье (1372) и Бержерак (1377). Союзный франко-кастильский флот одержал уверенную победу при Ла-Рошели, уничтожив английскую эскадру. Со своей стороны, английское командование предприняло серию разрушительных грабительских рейдов, однако Дюгеклен вновь сумел избежать столкновений. Со смертью Черного Принца в 1376 году и Эдуарда III в 1377 году на английский престол вступил несовершеннолетний сын принца Ричард II. Бертран Дюгеклен скончался в 1380 году, однако у Англии появилась новая угроза на севере со стороны Шотландии, к тому же в стране вспыхнуло народное восстание под руководством Уота Тайлера. В 1388 году английские войска были разбиты шотландцами в битве при Оттерберне. В связи с крайней измотанностью обеих сторон в 1396 году они заключили перемирие. В это время французский король Карл VI сошел с ума, а вскоре разразился новый вооруженный конфликт между его кузеном, герцогом Бургундским Жаном Бесстрашным, и его братом, Людовиком Орлеанским. После убийства Людовика арманьяки, противостоявшие партии Жана Бесстрашного, захватили власть. К 1410 году обе стороны хотели призвать к себе на помощь английские войска. Англия, ослабленная внутренними смутами и восстаниями в Ирландии и Уэльсе, вступила в новую войну с Шотландией. Помимо этого, в стране бушевали еще две гражданские войны. Большую часть своего правления Ричард II провел в борьбе с Ирландией. Ко времени смещения Ричарда и воцарения на английском престоле Генриха IV ирландская проблема не была решена. Вдобавок ко всему в Уэльсе вспыхнуло восстание под руководством Оуайна Глиндура, которое было окончательно подавлено лишь к 1415 году. В течение нескольких лет Уэльс фактически был самостоятельной страной. Воспользовавшись сменой королей в Англии, шотландцы провели несколько рейдов в английские земли. Однако английские войска, перешедшие в контрнаступление, разгромили шотландцев в битве при Хомильдон-Хилле в 1402 году. Вслед за этими событиями граф Генри Перси поднял восстание против короля, которое вылилось в долгую и кровопролитную борьбу, завершившуюся лишь к 1408 году. В эти трудные годы Англия, ко всему прочему, пережила набеги французских и скандинавских пиратов, нанесших тяжелый удар по ее флоту и торговле. В связи со всеми этими проблемами вмешательство в дела Франции было отложено вплоть до 1415 года.
Со времени вступления на престол английский король Генрих IV строил планы по вторжению во Францию. Однако эти планы удалось осуществить только его сыну, Генриху V. В 1414 году он отказал в союзе Арманьякам. В его планы входило возвращение территорий, которые принадлежали английской короне при Генрихе II. В августе 1415 года его армия высадилась близ Онфлера и захватила город. Желая идти маршем до Парижа, король из осторожности избрал другой путь, который прилегал к оккупированному англичанами Кале. В связи с тем, что продовольствия в английской армии не хватало, а английское командование совершило ряд стратегических просчетов, Генрих V вынужден был перейти к обороне. Несмотря на неблагоприятное начало кампании, в битве при Азенкуре 25 октября 1415 года англичане одержали решительную победу над превосходящими силами французов. Генрих захватил большую часть Нормандии, включая Кан (1417) и Руан (1419). Заключив союз с герцогом Бургундским, захватившим Париж после убийства Жана Бесстрашного в 1419 году, за пять лет английский король подчинил себе примерно половину территории Франции. В 1420 году Генрих встретился на переговорах с безумным королем Карлом VI, с которым он подписал договор в Труа, согласно которому Генрих V объявлялся наследником Карла VI Безумного в обход законного наследника дофина Карла (в будущем-короля Карла VII). После заключения договора в Труа, вплоть до 1801 года короли Англии носили титул королей Франции. В следующем году Генрих вступил в Париж, где договор был официально подтвержден Генеральными штатами. Успехи Генриха закончились с высадкой во Францию шеститысячной шотландской армии. В 1421 году Джон Стюарт, граф Бьюкен разгромил численно превосходящую английскую армию в битве при Боже. Английский командующий и большинство высокопоставленных английских командиров погибло в сражении. Вскоре после этого поражения король Генрих V умирает в Мо в 1422 году. Его единственный годовалый сын был незамедлительно коронован королем Англии и Франции, но Арманьяки остались лояльными к сыну короля Карла, в связи с чем война продолжилась. В 1423 году в битве при Краване уже франко-шотландские войска понесли тяжелые потери. В этой битве около 4 тыс. англичан сумели одержать победу, сражаясь с противником, втрое превосходящим их численно. В результате поражения французских войск была прервана связь между Пикардией и югом Франции. Территория, по-прежнему поддерживавшая «законного короля», оказалась «разрезана» пополам. Обе части были отныне вынуждены сражаться порознь, не в силах прийти на помощь друг другу, что нанесло жестокий урон делу Карла VII. Поражение при Краване повлекло за собой еще несколько проигранных битв. Продолжая военные действия, в 1428 году англичане осадили Орлеан. Атака французов на английский обоз с продовольствием у деревни Руврэ под Орлеаном вылилась в сражение, получившее в истории название «Битва селедок» и закончившееся победой англичан под руководством рыцаря Джона Фастольфа. 1428 год ознаменовал собой появление на политической арене Жанны д’Арк.
В 1424 году дяди Генриха VI начали войну за регентство, и один из них, Хамфри, герцог Глостер, женившись на Якобе, графине Геннегау, захватил Голландию для восстановления ее власти над прежними владениями, что привело к конфликту с бургундским герцогом Филиппом III.
К 1428 году англичане продолжили войну, осадив Орлеан. Их сил было недостаточно для организации полной блокады города, однако превосходившие их по численности французские войска не предпринимали никаких действий. В 1429 году Жанна д'Арк убедила дофина дать ей войска для снятия осады с Орлеана. Подняв моральный дух своих воинов, во главе войск она атаковала английские осадные укрепления, вынудив противника отступить, сняв осаду с города. Вдохновленные Жанной, французы освободили ряд важных укрепленных пунктов в Луаре. Вскоре после этого Жанна разгромила английские войска при Пате, открыв дорогу на Реймс, где дофин короновался под именем Карла VII. В 1430 году Жанна была захвачена бургундцами и передана англичанам. Но даже ее казнь в 1431 году не повлияла на дальнейший ход войны, и знаменательно, что сразу же после ее смерти началось наступление французов. В 1435 году бургундцы перешли на сторону короля Франции, и Филипп III, подписав с Карлом Аррасский договор, помог ему овладеть Парижем. Лояльность бургундцев была ненадежной, но, как бы то ни было, бургундцы, сконцентрировав свои силы на завоеваниях в Нидерландах, не могли больше продолжать активные военные действия во Франции. Все это позволило Карлу реорганизовать армию и правительство. Французские командующие, повторяя стратегию Бертрана Дюгеклена, освобождали город за городом. В 1449 году французы отвоевали Руан. В битве при Форминьи граф де Клермон наголову разгромил английские войска. 6 июля французы освободили Кан. Попытка английских войск под командованием Джона Талбота, графа Шрусбери отвоевать Гасконь, сохранявшую верность английской короне, провалилась: английские войска потерпели сокрушительное поражение при Кастильоне в 1453 году. Это сражение стало последней битвой Столетней войны. В 1453 году капитуляция английского гарнизона в Бордо положила конец Столетней войне. Последнее владение англичан на территории нынешней Франции-город Кале с округом-сохранялось ими до 1558 года. Никакого мирного договора между Англией и Францией, закрепляющего итоги войны, ни в 1453 году, ни в ближайшие за ним годы и десятилетия, заключено не было. Однако, разразившаяся вскоре Война Алой и Белой розы (1455-85) заставила английских королей надолго отказаться от походов во Францию. Предпринятая в 1475 году английским королем Эдуардом IV высадка на континенте завершилась заключением им с французским королем Людовиком XI перемирия в Пикиньи, которое часто считается договором, подведшим черту под Столетней войной. Короли Англии еще длительное время сохраняли свои претензии на французский престол, а сам титул «король Франции» сохранялся в полной титулатуре королей Англии (с 1707 года-Великобритании) до конца XVIII века. Только в ходе войн с революционной Францией, столкнувшись с требованием об отказе от этого титула в качестве условия мира, выдвинутым делегатами республиканской Франции в ходе ряда мирных переговоров, британское правительство согласилось на отказ от него-в изданной 1 января 1801 года «Прокламации относительно королевских титулов, геральдических знаков, штандарта и союзного флага», определявшем титулатуру и геральдические знаки британского монарха в связи с принятым перед этим Актом об унии Великобритании и Ирландии 1800 года, титул «король Франции» и соответствующие этому титулу геральдические знаки впервые со времен Столетней войны не упоминались. В итоге войны Англия лишилась всех своих владений на континенте, кроме Кале, который оставался в составе Англии до 1558 года. Английская корона потеряла обширные территории в юго-западной Франции, которыми она владела с XII века. Сумасшествие английского короля ввергло страну в полосу анархии и междоусобиц, в которой центральными действующими лицами выступили враждующие дома Ланкастеров и Йорков. В связи с войной Англия не имела сил и средств для возврата потерянных территорий на континенте. Вдобавок ко всему казна была опустошена военными расходами.
Война оказала сильное влияние на развитие военного дела: на полях сражений возросла роль пехоты, требовавшей меньше затрат при создании больших армий, появились первые постоянные армии. Были изобретены новые виды вооружения, появились благоприятные условия для развития огнестрельного оружия. Рыцарство начало уже отходить на задний план, тем более что в сражениях стала чаще применяться осадная и полевая артиллерия.
Жанна д’Арк (1412-1431)-национальная героиня Франции, одна из командующих французскими войсками в Столетней войне. Попав в плен к бургундцам, была передана англичанам, осуждена как еретик и сожжена на костре. Впоследствии в 1456 году была реабилитирована и в 1920 году канонизирована-причислена католической церковью к лику святых. Столетняя война началась в 1337 году с нападения на Францию английского короля Эдуарда III, заявившего о своих правах на французский престол. Вплоть до 1415 года война шла с переменным успехом: французы терпели жестокие поражения, но все же им удавалось держать под контролем значительную часть страны и даже временами отвоевывать некоторые территории. Но в 1415 году ситуация для французов резко ухудшилась: в Англии прекратилась междоусобица, и король Генрих V из новой династии Ланкастеров начал решительное вторжение на материк. В самой Франции внутренняя ситуация была катастрофическая, страной формально правил безумный король Карл VI, за реальную власть в стране боролись группировки арманьяков и бургиньонов. 25 октября 1415 года французские войска были разбиты в сражении при Азенкуре. В 1416 году бургундский герцог Иоанн Бесстрашный заключил союз с англичанами, вскоре он стал хозяином Парижа и стал править от имени безумного короля совместно с женой последнего-Изабеллой Баварской. Дофин Карл, наследник Карла VI, лишь чудом сумел бежать на юг страны. В 1420 году был подписан договор в Труа, согласно которому дофин Карл объявлялся лишенным прав на корону. Королем после смерти Карла VI должен был стать Генрих V Английский, обрученный с французской принцессой Екатериной, а за ним-его сын, рожденный от этого брака. Это был смертный приговор независимости Франции. В 1422 году Генрих V внезапно умер, и королем обоих государств стал его девятимесячный сын Генрих VI. Регентом при малолетнем короле стал английский герцог Бедфорд. Чтобы полностью подчинить Францию, англичанам достаточно было соединить оккупированную северную Францию с давно контролируемыми ими Гиенью и Аквитанией на юге. Ключевым пунктом, мешавшим им это сделать, был город Орлеан, операция по взятию которого началась в 1428 году. Защитники оборонялись храбро, но исход осады казался предрешенным.
Традиционная дата рождения Жанны-1412 год, однако в декрете папы Пия X от 6 января 1904 года, принятом вслед за торжественным заседанием, на котором было рассмотрено дело о причислении Девы к лику святых, названа дата 6 января 1409/1408 года. Жанна д’Арк родилась в деревне Домреми на границе Шампани и Лотарингии в семье зажиточных крестьян Жака д’Арк и Изабеллы де Вутон по прозвищу Роме (римлянка) из-за ее паломничества в Рим. Жанна никогда не называла себя Жанной д’Арк, а лишь «Жанной Девственницей», уточняя, что в детстве ее называли Жанеттой. В 13 лет Жанна впервые, по ее уверениям, услышала голоса архангела Михаила и святой Екатерины Александрийской, а также, как считается, Маргариты Антиохийской, которые иногда являлись ей и в видимом облике. Спустя некоторое время они якобы открыли Жанне, что именно ей суждено снять осаду с Орлеана, возвести дофина на трон и изгнать захватчиков из королевства. Так там же во Франции в мае 1212 года у пастушка Стефана из Клуа произошло видение: ему явился Иисус в образе белого монаха, велев встать во главе нового Крестового похода. Когда Жанне исполнилось 16 лет, она отправилась к капитану города Вокулер Роберу де Бодрикуру и объявила о своей миссии. Будучи высмеянной, Жанна была вынуждена вернуться в деревню, однако через год повторила свою попытку. На этот раз капитан, пораженный ее настойчивостью, был более внимателен, а когда Жанна точно предсказала печальный для французов исход «Селедочной битвы» под стенами Орлеана, согласился дать ей людей, чтобы она смогла направиться к королю, а также снабдил мужской одеждой-шапероном, хуком и шоссами, причем Жанна до конца предпочитала одеваться именно так, объясняя, что в мужской одежде ей легче будет воевать и при том не вызывать ненужного внимания к себе со стороны солдат. В это же время к отряду Жанны присоединились два ее верных спутника-рыцари Жан де Мец и Бертран де Пуланжи. За одиннадцать дней преодолев расстояние по неприятельской бургундской территории между Домреми и Шиноном, в конце февраля или в начале марта 1429 года Жанна прибыла в этот замок-резиденцию дофина Карла. Дофин воспользовался тем, что Жанна писала ему из Сент-Катрин-де-Фьербуа, что обязательно узнает его, и устроил ей проверку, посадив на трон другого человека и встав в толпе придворных. Однако Жанна выдержала испытание, узнав его. Она объявила Карлу, что послана Небом для освобождения страны от английского господства и попросила войска для того, чтобы снять осаду Орлеана. Затем Карл и Жанна отошли в сторону и долго беседовали наедине, на какую тему-это осталось тайной. Придворные заметили, что Карл после разговора выглядел необыкновенно счастливым. В Шиноне Жанна изумила Карла VII и молодого герцога Алансонского своим мастерством в верховой езде, своим безупречным знанием игр, распространенных среди знати: кентен, игра в кольца-требовавших совершенного владения оружием. В ходе оправдательного процесса Ален Шартье, секретарь королей Карла VI и Карла VII, заявил по поводу допросов, проводившихся на протяжении предыдущего судилища, следующее: «Создавалось впечатление, что эта девушка воспитана была не в полях, а в школах, в тесном общении с науками». Карл, однако, колебался. Сначала он приказал, чтобы матроны подтвердили девственность Жанны, затем отправил ее в Пуатье, где она должна была подвергнуться допросу богословов, а также отправил гонцов на ее родину. После того, как не было найдено ничего, что могло бы бросить тень на репутацию девушки, Карл решился передать в ее руки командование войсками и назначил ее главнокомандующим. Ведущие французские военачальники Этьен де Виньоль по прозвищу Ла Гир, Потон де Сентрайль и граф Дюнуа, из последних сил отбивавший английские атаки в Орлеане, должны были пойти под ее командование. Начальником ее штаба стал принц Алансонский. Важную роль в таком смелом решении сыграл тот факт, что Жанна именем Бога подтвердила Карлу его законнорожденность и права на престол, в которых сомневались многие, включая самого Карла. После назначения для Жанны изготавливают доспехи (она получила специальное разрешение комиссии богословов из Пуатье на ношение мужской одежды), знамя и хоругвь. Меч для нее был найден в церкви Сент-Катрин-де-Фьербуа согласно повелению самой Жанны. По легенде, этот меч принадлежал Карлу Великому. Затем она направилась в Блуа, назначенный сборным пунктом для армии, и уже во главе армии выступила к Орлеану. Известие о том, что армию возглавила посланница Бога, вызвало необычайный моральный подъем в войске. Потерявшие надежду начальники и солдаты, уставшие от бесконечных поражений, воодушевились и вновь обрели храбрость. 29 апреля 1429 года Жанна с небольшим отрядом проникает в Орлеан. 4 мая ее армия одержала первую победу, взяв бастион Сен-Лу. Победы следовали одна за другой, и уже в ночь с 7 на 8 мая англичане были принуждены снять осаду с города. Таким образом, задачу, которую прочие французские военачальники посчитали невыполнимой, Жанна д’Арк решила за четыре дня. После победы под Орлеаном Жанну прозвали «Орлеанской Девой». День 8 мая до наших дней отмечается каждый год в Орлеане как главный праздник города. За достижения Карл даровал ей и всей семье потомственное дворянство с именем «дю Лис». Колебания и нерешительность Карла были причиной того, что в свой следующий поход к занятым англичанами замкам Луары Жанна выступила лишь 9 июня. Однако и в этот раз армия, возглавляемая ею, действовала быстро, решительно и необычайно успешно. 11 июня армия подошла к центральному укрепленному пункту англичан на Луаре-Жаржо, на следующий день Жаржо был взят приступом, 15 июня Жанна выступает на Мен-сюр-Луар, 16 июня-на Божанси, а уже 18 июня состоялась решающая битва при Пате с английской армией, возглавляемой Тальботом и Фастолфом, которая закончилась полным разгромом англичан. Грозный Тальбот попал в плен, Фастолф бежал с поля боя. Луарская операция была завершена. Жанна отправилась к королю и призвала его отправиться на миропомазание в Реймс, традиционное место коронования французских королей. Перед началом похода Жанна сумела также примирить короля с бывшим у него в немилости коннетаблем Ришмоном, опытным военачальником, что еще более сплотило французов. 29 июня начался «бескровный поход» в сторону Реймса. Город за городом открывал ворота перед королевской армией, 17 июля король был торжественно миропомазан в Реймсском соборе в присутствии Жанны д’Арк, что вызвало необычайный всплеск национального духа в стране. Бургундский герцог Филипп III Добрый не приехал на церемонию, и Жанна в тот же день написала ему письмо, призывая к примирению. После коронации Жанна убеждала Карла начать наступление на Париж, пользуясь благоприятной ситуацией и смятением в стане англичан, однако тот снова начал колебаться. Осада столицы была предпринята только в сентябре, однако оказалась неудачной, а сама Жанна была ранена из арбалета. Король отдал приказ отводить армию к Луаре, и 21 сентября армия была распущена. Весной 1430 года военные действия были возобновлены, но проходили вяло. Жанне постоянно ставились препоны королевскими придворными. В мае Жанна приходит на помощь Компьеню, осажденному бургундцами. 24 мая 1430 года в результате предательства (был поднят мост в город, что отрезало Жанне путь для отхода) Жанна д’Арк была взята в плен бургундцами. Король Карл, который стольким был ей обязан, не сделал ничего, чтобы спасти Жанну. Вскоре за 10 000 золотых ливров бургундцы продали ее англичанам. В ноябре-декабре 1430 года Жанна была перевезена в Руан. Процесс начался 21 февраля 1431 года. Несмотря на то, что формально Жанну судила церковь по обвинению в ереси, она содержалась в тюрьме под охраной англичан как военнопленная. Возглавлял процесс епископ Пьер Кошон, ярый приверженец английских интересов во Франции. Английское правительство нисколько не скрывало ни своей причастности к суду над Жанной д’Арк, ни того значения, которое оно этому суду придавало. Оно взяло на себя все связанные с ним расходы. Сохранившиеся и опубликованные документы английского казначейства в Нормандии показывают, что эти расходы были немалыми.
В хрониках венецианца Морозини прямо сказано: «Англичане сожгли Жанну по причине ее успехов, ибо французы преуспевали и, казалось, будут преуспевать без конца. Англичане же говорили, что, если эта девушка погибнет, судьба не будет больше благосклонна к дофину». В ходе процесса выяснилось, что обвинить Жанну будет не так-то просто-девушка держалась на судилище с потрясающим мужеством и уверенно опровергала обвинения в ереси и сношениях с дьяволом, обходя многочисленные ловушки. Поскольку не удавалось добиться от нее признания в ереси, суд начал концентрироваться на тех фактах, где добровольное признание Жанны не требовалось-например на ношении мужской одежды, пренебрежении авторитетом церкви, а также пытался доказать, что голоса, которые слышала Жанна, исходили от дьявола. Вопреки нормам церковного суда Жанне не разрешили подать апелляцию Папе и проигнорировали благоприятные для Жанны выводы процесса в Пуатье. В надежде сломить волю узницы ее содержат в ужасных условиях, английские стражники оскорбляют ее, на допросе 9 мая трибунал угрожал ей пыткой, но все напрасно-Жанна отказывается покориться и признать себя виновной. Кошон понимал, что если он осудит Жанну на смерть, не добившись от нее признания вины, то лишь поспособствует возникновению вокруг нее ореола мученицы. 24 мая он прибегнул к откровенной подлости-предъявил узнице готовый костер для ее казни через сожжение и уже возле костра обещал перевести ее из английской в церковную тюрьму, где ей будет обеспечен хороший уход, если она подпишет бумагу об отречении от ересей и послушании Церкви. При этом бумага с текстом, зачитанным неграмотной девушке, была подменена другой, на которой был текст о полном отречении от всех своих «заблуждений», на которой Жанна поставила крест. Естественно, Кошон и не думал выполнять свое обещание и снова отправил ее в прежнюю тюрьму. Через несколько дней под предлогом того, что Жанна снова надела мужскую одежду (женская была у нее отобрана силой) и, таким образом, «впала в прежние заблуждения»-трибунал приговорил ее к смерти. 30 мая 1431 года Жанна д’Арк была сожжена заживо на площади Старого Рынка в Руане. На голову Жанны надели бумажную митру с надписью «Еретик, вероотступница, идолопоклонница» и повели на костер. «Епископ, я умираю из-за вас. Я вызываю вас на Божий суд!»-с высоты костра крикнула Жанна и попросила дать ей крест. Палач протянул ей две скрещенные хворостины. И когда огонь охватил ее, она крикнула несколько раз: «Иисус!». Почти все плакали от жалости. Ее пепел был рассеян над Сеной. В музее города Шинон хранятся останки, якобы принадлежащие Жанне д’Арк, хотя, по исследованиям ученых, эти мощи ей не принадлежат. Осуждение и казнь Жанны д’Арк не помогли англичанам-от удара, нанесенного ею, они так и не смогли оправиться. Граф Уорик, запоздало поняв, какое воздействие на страну оказала коронация Карла в Реймсе, устроил свое «миропомазание» юного Генриха VI в Соборе Парижской Богоматери в декабре 1431 года, которое мало кем во Франции было воспринято как законное. Уже в следующем году Дюнуа взял Шартр, а коннетабль Ришмон, окончательно примирившийся с королем, стал его главным советником. Примиренец де ла Тремуйль (выступал за переговоры с Бургундией) был насильно устранен от двора и заточен в замке Монтрезор. В 1435 году умерли Бедфорд и Изабелла Баварская. В сентябре этого же года произошло важнейшее событие-окончательное примирение Франции и Бургундии, которые заключили Аррасский договор против англичан. Уже на следующий год Ришмон вошел с армией в Париж. Решающее наступление французов задержалось на несколько лет из-за интриг и мятежей при королевском дворе. В 1449 году французы начали наступление в Нормандии, которое завершилось победой 15 апреля 1450 года в битве при Форминьи. Нормандия была взята французами. Битва при Кастийоне 17 июля 1453 года была решающим эпизодом в заключительном этапе Столетней войны, через три месяца французы взяли Бордо, что окончательно положило конец войне. После окончания войны в Нормандии в 1452 году Карл VII велел собрать все документы, относящиеся к процессу над Жанной, и предпринять расследование его законности. Следствие изучило документы процесса, опросило оставшихся в живых свидетелей и единодушно пришло к выводу о том, что в ходе процесса над Жанной допускались грубейшие нарушения закона. В 1455 году папа Каликст III повелел провести новый процесс и назначил трех своих представителей для наблюдения над ним, в том числе архиепископа Реймса Жана Жувенеля дез Юрсена в качестве председателя. Суд заседал в Париже, Руане и Орлеане, также проводилось расследование в родных краях Жанны. Легаты папы и судьи допросили 115 свидетелей, в том числе и мать Жанны, ее товарищей по оружию, простых жителей Орлеана. 7 июля 1456 года судьи зачитали вердикт, который гласил, что каждый пункт обвинения против Жанны опровергается показаниями свидетелей. Первый процесс был объявлен недействительным, один экземпляр протоколов и обвинительного заключения был символически разорван перед толпой собравшихся. Доброе имя Жанны было восстановлено. В 1909 папа Пий X провозгласил Жанну блаженной, а 16 мая 1920 года папа Бенедикт XV канонизировал ее (День памяти 30 мая). В настоящий момент практически в каждой католической церкви во Франции есть статуя святой Жанны д’Арк. Орлеанская дева изображается в мужском костюме, с мечом в руке. Существуют известные с XV века и дошедшие до наших дней легенды, которые предлагают альтернативные версии происхождения, жизни, смерти, а также «чудесного спасения» Жанны д’Арк.
Детство Жанны-наименее изученная часть ее биографии, однако именно отсюда берут начало ее миссия, осуждение и причисление к лику святых.
Мез, или по-голландски Маас в своем течении с севера на Юг, в 843 году служил естественной границей между владениями Лотаря и Карла Лысого, причем западный берег принадлежал Франции, восточный, соответственно-Империи. Укрепленных границ в современном понимании этого слова в Средние века еще не существовало, жители обоих берегов находились в постоянных между собой сношениях, в Туле, Вердене, Меце говорили по-французски, местные жители зачастую ездили на ярмарки в Шампань, города и монастыри зачастую просили военной помощи французского короля против бесчинств местных землевладельцев. Во времена позднейшей усобицы, западная граница стала настоящим клубком, где столкнулись интересы крупнейших сеньоров этих мест-графа Барского, герцога Лотарингского и трех епископов, постоянно враждовавших между собой, здешние места представляли собой лоскутное одеяло, где владения одного вклинивались во владения другого, земли одного и того же сеньора могли делиться на несколько частей, каждая из которых по вассальному праву состояла в зависимости от разных феодальных властителей. Графство Барское или Барруа, образованное в X веке располагалось по обоим берегам Меза, его владелец полагался вассалом императора, но с постепенным ослаблением и распадом империи, как все прочие, становился все более самостоятельным. Имя Домреми появляется в документах в XI веке имя ее восходит к латинскому villa Santi Remigii (то есть «Деревня Святого Ремигия»). Деревня существует и поныне, она располагается в старинном Барруа, на западном берегу Меза, там где река, изгибаясь, поворачивает на северо-запад. Здесь были владения сеньоров де Бурлемон, вассалов барского графа (ставшего герцогом в 1354 году). Хрупкое феодальное равновесие в этих местах было нарушено, когда король Франции Филипп Красивый в 1284 году взял в жены единственную наследницу графа Шампанского. Таким образом, граница Франции придвинулась вплотную к владениям барского графа Генриха I, который был не на шутку встревожен столь опасным соседством. Ситуация стала еще более серьезной, когда в 1299 году император Альберт Габсбургский, не в состоянии удержать эти земли, уступил западный берег Меза Филиппу Французскому (местная легенда утверждает, что в знак вечности этого установления по приказу короля и императора в дно реки был забит золотой межевой столб), обязав графа Генриха принести ему вассальную присягу за эту часть своих владений, с того времени получившую название «зависимого Барруа». Граф Генрих воспротивившись этому решению, принялся искать себе сильного союзника, для чего два года спустя женился на Алиеноре Английской, дочери короля Эдуарда I. В последовавшем за тем военном столкновении, Генрих принял сторону Англии, но проиграл, и вынужден был отдать несколько крепостей французскому королю. Спорные земли, таким образом, уже окончательно закрепились за Францией. Впрочем, перекраивание владений-будь то дипломатическим или военным путем на этом не прекратилось. В 1335 году Жуанвилли, господствовавшие над вокулерским кастелянством, в 19 км. к северу от Домреми, попросили для себя королевской защиты. Тридцать лет спустя им было дано на то соизволение, после чего из Барруа был вырвана часть земель, объявленная с тех пор неотъемлемым владением французской короны. Местные жители были объявлены «прямыми подданными короля, сделанными таковыми за их преданность к службе нашей». В результате подобного решения незаметная деревушка Домреми оказалось разделенной пополам; к северу от ручейка, носившего имя «Трех Источников» земля принадлежала короне, и входила отныне в Шампанское графство, жители ее-около 30 или 40 семей, считались свободными вилланами. Однако, большая по площади, южная часть, где располагалась и деревенская церковь, оставалась собственностью сеньоров де Бурлемон, и ее население считалось полузависимым. Здесь еще действовали пережитки старинного крепостного владычества. Обычай требовал от мужской части каждого семейства охраны замка, барщины, земельного налога и дорожной повинности, уплаты печного баналитета и, наконец, налога на наследство, разрешавшему сеньору вычитать из стада лучшую скотину, а из всего имущества покойного-несколько понравившихся ему вещей. К какой из двух частей населения принадлежала семья д’Арк неясно было уже современникам. Если Беленвилль настаивает на первом варианте, то Жан Шартье и Персеваль де Каньи, вслед за судьями Жанны в Руане, склоняются ко второму решению. Что касается современных историков, среди них также не наблюдается единства в этом вопросе. Если исследователь начала XX века Анри Валлон безоговорочно полагал, что дом семьи д’Арк находился на шампанской земле, и Жанна была рождена свободной вилланкой, Оливье Анн и Колетта Бон в своих новейших работах полагают ее полузависимой крестьянкой, принадлежавшей сеньорам де Бурлемон. Война и усобицы не прекращались и при ее жизни. Рядом с Домреми проходила дорога на Невшато-имперский город, бывший важным торговым центром. Город принадлежал герцогам Лотарингским, к этому времени также превратившимся в вассалов французского короля. Однако, горожане, понимая двойственность своего положения, пытались как могли балансировать между королем и герцогом, выторговывая то у одного, то у другого привилегии и снижение налогов. Эта торговля закончилась тем, что выведенный из себя герцог вместе с войском ворвался в Невшато, перевешал тех членов муниципалитета, что не успели скрыться, и обложил город тяжелым штрафом. Уверяли, что он, желая унизить горожан, заполнил огромную бочку водой с кровью, и требовал от побежденных бросать туда золото не иначе, как погружая вместе с тем голову и правую руку. Немедленно местные жители превратились в глазах короля мучеников за его дело, Карл VI направил войска на помощь, и герцог, обвиненный в том, что в насмешку над королем он приказал привязать конскому хвосту королевское знамя и таким образом извалять его в грязи, был осужден и город изъят из его владений в пользу короны. Кроме того, проходившая через Домреми невшательская дорога, исключительно важная в стратегическом плане, стала объектом соперничества между арманьяками и бургиньонами. И если деревня Домреми хранила верность арманьякам, соседняя-Мез симпатизировала бургунцам, из-за чего между мальчишками той и другой постоянно завязывались драки, после которых друзья и сверстники Жанны возвращались домой, покрытые синяками, шишками, и непреходящей славой среди односельчан. В сложный клубок политических противоречий вплетались противоречия религиозные. Граница, во многом свободная от бдительного надзора королевских чиновников, современникам представлялась гнездом ведьм и еретиков. В 1431 году судьи в Руане, конечно же, не забудут об этом. Конечно же, это был не мятежный Лангедок, но все же-на западе было много катаров, и спиритуалов и других еретических сект. Жанне было около 5 лет, когда в соседнем Монпелье возвели на костер одну такую еретичку-Катерину Сов. И в то же время, граница была местом, где тяжесть королевских налогов была меньшей, чем во внутренних областях страны, и свобода ощущалась более. В этих местах, настоящем клубке противоречий между государствами, собственниками, религиозными направлениями и родилась будущая освободительница Франции.
Жозеф Фабр полагает, что дед Жанны с отцовской стороны был родом из небольшого городка Арк-ан-Барруа, откуда по неизвестной причине перебрался в Сеффон, в Шампани. По обычаям того времени, он получил фамилию д‘Арк по месту своего рождения. В Сеффоне у него появился сын Жак, вынужденный оставить родной дом, видимо, из-за войны и связанных с ней лишений. В деревушке Домреми он познакомился с Изабеллой Роме, которая и принесла ему в приданое низкий и крепкий каменный дом по соседству с деревенской церковью. Дом этот существует и поныне и служит музеем детства Жанны. Следует сказать, что из внутреннего убранства ничего не осталось, да и само здание неоднократно перестраивалось в течение веков. Со времен семьи д`Арк сохраняется только огромная печь в центральной комнате, по-видимому, служившей для семьи гостиной и столовой одновременно. Вопреки утвердившейся легенде, Жак д’Арк не был бедняком. Если надел в 20 га., о котором упоминают свидетели на процессе реабилитации был в реальности меньше, «честный хлебопашец», как его именовали односельчане на том же процессе, владел стадом баранов и торговал шерстью, в его доме, по-видимому, останавливались мелкие дворянчики, бывшие проездом в Барруа. В 1420 году он вместе с несколькими другими зажиточными крестьянами взял у сеньоров Бурлемон внаем их родовой замок, который отныне можно было использовать, чтобы хранить деревенское добро и прятать скот во время набегов лесных разбойников или дезертиров из всех воюющих армий. Подпись Жака д’Арк стоит на договоре от 1423 года между жителями Домреми и неким Робером Саребрюкком, касательно спорного пастбища. Он же в 1425-27 годах, то есть незадолго до отъезда Жанны из дому, стал деревенским старостой, назначенным на этот пост местным сеньором. Жаку д’Арк приходилось договариваться и с Робером де Бодрикуром, кастеляном Вокулера, который позднее отправит Жанну к королю в сопровождении военного эскорта. В 1429 году ему удалось выхлопотать у короля в качестве благодарности за военные победы своей дочери вечное освобождение от королевских налогов для жителей деревень Домреми и Гре, и этот королевский приказ пунктуально исполнялся вплоть до революции 1789 года. Жак д’Арк, по-видимому, умер около 1429 года-по крайней мере, после этой даты сведения о нем исчезают. Мать Жанны, Изабелла Роме, или Изабелла де Вутон как ее звали по месту рождения-деревушке Вутон, сравнительно недалеко от Домреми, бесспорно была выше мужа по общественному положению. Во-первых, само имя, включавшее личное прозвище Роме-«римлянка» (по предположению Колетты Бон, Изабелле приходилось совершать паломничество в Рим) уже было редкостью в крестьянской среде. Один из братьев Изабеллы был зажиточным ремесленником (по-видимому, кровельщиком или плотником), другой-цистерианским монахом, некий близкий родственник состоял приходским священником в Сермезе, также неподалеку от Домреми. У самой Изабеллы в Вутоне было земельное владение, куда после женитьбы перебрался ее старший сын. В начале миссии Жанны ее поддержит именно родня по материнской линии, деверь Изабеллы втайне от отца доставит Жанну в Вокулер. Ставшая после того, как король Карл VII даровал всему роду д’Арк наследственное дворянство дамой Изабеллой, она дожила свой век на попечении сына, в Орлеане, также выделившим для нее немалую пенсию, в покое и достатке и умерла около 1450 года. В семье было пятеро детей, из которых Жанна была, видимо, предпоследней или даже младшей. По всей видимости, семья была сплоченной и дружной. Первый сын-Жакмен или Жакло, названный в честь отца, рано женился на дочери мэра соседней деревушки Гре и умер в возрасте порядка 28 лет. В истории сестры никакого участия принять он не смог. Пьер или Пьерло и, наконец, третий-Жан, с начала и до конца сопровождали Жанну в ее походах, причем Пьер даже попал в плен вместе с ней, и с большим трудом освободился, после уплаты выкупа оставшись почти нищим. Младшая сестра-Катерина, рано вышла замуж за Колена, сына мэра Гре и умерла в родах, как то случалось в те времена с каждой четвертой женщиной во Франции. Ей не довелось увидеть отъезда сестры из дому. Оливье Анн, посвятивший книгу биографии освободительницы Франции, полагает, что в семье был еще один ребенок, умерший сразу после рождения.
Год рождения Жанны с точностью неизвестен. Дата 6 января 1412 года чисто предположительна, и утвердилась с тех пор, как ее упомянул в своей булле 1904 года папа Римский, да еще и отнес к 1409/1408 году. Ничего удивительного в этом не было-точные сведения о дне и месяце рождения в те времена не всегда сохранялись даже для принцев крови. Что касается Жанны, то как выяснилось, в Домреми не существовало даже церковной книги, где делались бы записи о крещении. Посланцы французского короля, отправившиеся с этой целью в Домреми во время оправдательного процесса, вернулись с пустыми руками. Сама Жанна, будучи спрошена о возрасте во время Руанского процесса, отвечала что ей «19 лет или около того»-иными словами, либо не знала наверняка, вслед за многими своими односельчанами, либо не хотела уточнять. Это «около того» позволяло любые толкования. Королевские судьи на оправдательном процессе даже пытались использовать этот момент как свидетельство пристрастности инквизиционного суда. В самом деле, по установлению римского права, и в гражданском и в уголовном процессе для подсудимого младше 25 лет полагался адвокат, так как неопытного юношу или девушку слишком легко представлялось запутать и ввести в заблуждение. Однако, идея эта была отставлена, так и не реализовавшись. Обычно это объясняют тем, что в инквизиционном процессе подобных правил не было, да и сама по себе зацепка представлялась слабой. Сторонники «нетрадиционных версий» видят в этом прямое свидетельство, что Жанна не была дочерью Изабеллы Роме. Следует заметить, что история освободительницы Франции стала обрастать легендами уже при ее жизни. Персеваль де Беленвиллье, свидетель первых ее побед, в 1429 году писал герцогу Миланскому, что «сказанная девица» родилась словно Христос, в тихом и бедном местечке на границе королевства, 6 января в день Поклонения Волхвов. В момент ее рождения всех сельчан наполнила радость, и петух в два часа ночи громко запел, как когда-то пели пастухи, приветствуя рождение нового Царя Иудейского. Более поздняя по времени, анонимная поэма на латинском языке, рассказывающая об освобождении Орлеана, уже свидетельствует о том, что в момент рождения Жанны грянул гром и затряслась земля и с небес сошли языки пламени-знак будущего возрождения мира, а сельчане, охваченные благоговением, единодушно запели, вознося благодарность Господу. Вспоминали, что ее мать звалась Изабелла (то есть Елизавета) как и мать Иоанна (Жана) Крестителя, в этом совпадении также виделось божественное знамение.
На самом деле, ситуация была куда более скромной. Жанну назвали одним из самых распространенных женских имен для того времени-его носили от трети до половины девочек ее поколения. Через три дня после рождения, как то и требовалось по обычаю, Жанну крестил деревенский священник Жан Мине (во франкоязычной версии Руанского протокола «Нине»), уехавший из Домреми в 1423 году. Месса, как было опять же принято в подобных случаях, велась обстоятельно и долго, так как «евин пол», особенно склонный ко греху требовал специального отчитывания при рождении. Купель Жанны сохраняется до сих пор-ее можно и сейчас увидеть в приходской церкви деревни, посвященной Св. Ремигию (Сен-Реми). Несколько неожиданным представляется тот факт, что у Жанны было множество крестных отцов и матерей, что, в общем-то, было не в обычаях времени. Синодальный статут аббатства Тул ограничивает их количество двумя-тремя (а то и одним крестным отцом и одной крестной матерью). Сама она вспоминала на инквизиционном процессе троих из них-некую Агнессу, Сибиллу и Жанну. О первых двоих сведений нет, нигде и никем более они не упоминаются, и потому представляются два возможных решения-либо Жанна сделала ошибку, либо они ко времени процесса реабилитации уже умерли. Третьей была, по-видимому, Жанна Обри, жена мэра, что неоднократно подтверждалось свидетелями реабилитации. Кроме того, на этом процессе лично присутствовали трое-Беатриса Эстеллен, Жаннетта Тевелен ле Руайе, и Жаннетта Тьерселлен де Витель, все три к тому времени уже овдовевшие. Из них две последних настаивали, что имя новорожденной было дано в их честь. Из крестных отцов на процессе реабилитации назвали себя таковыми Жан Ланге и Жан Барре. Остальные свидетели с точностью не могли ответить на этот вопрос, называя разное количество имен. В любом случае, если верить подсчетам, выполненным Колеттой Бон, у Жанны было 6 или 7 крестных матерей и как минимум 4 крестных отца, совершенно исключительное событие по тем временам. Этому избыточному числу сторонники «королевского» рождения Жанны находят объяснение в том, что большое число крестных соответствовало ее высокому положению. Колетта Бон, придерживающаяся традиционных воззрений, в свою очередь предполагает, что, во-первых, семья д’Арк пользовалась большим уважением в деревне, во-вторых, это мог быть знак своеобразной солидаризации перед лицом невшательских событий, о которых гудела вся округа. Пьер де Сермуаз, сторонник «королевского» рождения, добавляет к этому красивую легенду о том, будто сама Святая Колетта навестила новорожденную, оставив в колыбели золотое кольцо с вырезанными на нем тремя крестами и надписью «Иисус Мария». Подобное кольцо действительно существовало, но кроме того, что Жанне оно «было подарено в детстве» ничего неизвестно. Существуют лишь некие весьма туманные намеки, что Изабелла Роме во время паломничества к Св. Марии в Пюи могла навестить Святую Колетту. Однако, все остается на уровне догадок. Во время руанского процесса ее допрашивали на тему этого кольца, пытаясь выяснить возможную связь его с «ведьминскими» чарами. Жанна коротко ответила, что это кольцо привезла с собой из Домреми, но более ничего не сказала, судьи также не касались больше этого вопроса. В документах Руанского процесса можно прочесть: «Дома меня называли Жанеттой, во Франции-Жанной». Фамилией для девочки предполагалось «Роме», «ибо в ее местах-записал нотариус Жан Маншон-девушки носят прозвание матери». Жанной д’Арк героиня Франции стала исключительно в позднейших исторических работах. О раннем детстве, проведенном в Домреми известно из показаний ее самой, сделанных во время Руанского процесса, а также из протоколов допроса свидетелей во время Процесса Реабилитации. Все они рисуют вполне типичное детство деревенской девочки на границе-игры у реки, плетение венков из полевых цветов, зимние посиделки за прядением, когда женщины деревни вдоволь могли сплетничать и делиться последними новостями. Домой затем расходились большими группами, всегда в сопровождении мужчин-по соседству был Дубовый Лес, в котором водились волки. Дядя Жанны, зять сестры Изабеллы Роме вспоминал о том, что делал для нее свистульки, крошечные мельницы из дерева и «подсолнухи» из стружек. Сохранились имена ее друзей и подруг-Симоне Мюнье, соседский мальчик, несколькими годами младше, вспоминал, как они играли вместе, а если ему случалось захворать, Жанна была готова нянчить и успокаивать его. Изабелла Деспиналь, Манжетта (или Маргарита) Суайяр, Овьетта Судна-бывшая тремя или четырьмя годами младше, вспоминали о совместных играх и первых уроках прядения и шитья, которое осваивали вместе. Ходить в школу девочке не полагалось, с юных лет ее готовили к будущей роли жены и матери. Жанетта училась прясть лен и шерсть, шить одежду-«даже не столько из необходимости-замечает Колетта Бон-но для того, чтобы изгнать лень, мать всех пороков». В этих занятиях Жанна, по-видимому, достигла значительных высот, так как даже во время руанского процесса не удержалась от того, чтобы похвастаться перед Кошоном что «касательно шитья и прядения не уступит ни одной руанской женщине». Это было серьезное заявление-руанки пряли шерсть на продажу на местной ярмарке. Колетта Бон задается вопросом-свидетельствовало ли это, что если бы все пошло иначе, Жанна могла бы зарабатывать себе на хлеб прядением? Кроме того, как подтверждали один за другим свидетели, она пасла деревенское стадо, когда к тому была ее очередь, работала в огороде и в поле, полола, рыхлила землю, ходила за плугом, ворошила сено. Единственное, что, пожалуй, отличало ее в это время от друзей и подруг была страсть к рисованию. По свидетельствам более позднего времени весь фасад дома, где она жила «покрыт был рисунками, выполненными ее рукой, но время их не пощадило». Единственно, два таких рисунка, наивных и детских, возможно принадлежавшие Жанне, были найдены при реставрации церкви Св. Реми, уже в начале XXI века. По средневековым представлениям, детство заканчивалось в семилетнем возрасте. В это время мальчик или девочка меняли коту-широкую детскую рубашку, которую носили с того времени, как сделали первый шаг, на обычную одежду взрослых. Около семи лет «при вхождении в разумный возраст» ребенку полагалось принять первое причастие и далее, вплоть до замужества девочка уже считалась не «ребенком», но «девицей». Этот переходный-для средневековья-возраст, «когда душа еще чиста, но тело переполнено грехом», вводил в замешательство священнослужителей, памятующих о сотне опасностей, угрожающих новой прихожанке. Юной девушке полагалось находиться почти постоянно дома, при матери, так как нарождающаяся женственность могла привлекать интерес сластолюбцев с большой дороги. Девственность дочери приравнивалась к чести семьи, и вплоть до замужества ее свободу жестко ограничивали, дома она должна была полностью подчиняться воле старших, в церкви или ином общественном месте, где девушка все же могла появляться, ей полагалось молчать. Однако, на границе королевства, вдали от центров власти с их традициями и замкнутой культурой, эти строгости во многом смягчались. Во-первых, постепенный уход из семьи старших детей порождал неизбежную нехватку рабочих рук, и младшей дочери пришлось предоставить определенную свободу, необходимую при выполнении работы вне дома: пахоты, жатвы, надзора за общественным стадом. Во-вторых, церковь, деревенские праздники, деревенская солидарность, требовавшая время от времени навещать родственников, вместе есть и пить, делиться новостями и помогать друг другу (а вся родня Жанны жила не в Домреми, но в Сермезе, Бюре и Вутоне), женские посиделки и приглашения в гости и на деревенские торжества-все это давало деревенской девочке свободу, немыслимую в больших городах. Время от времени ей приходилось становиться крестной матерью, «от каковых приглашений отказаться было невежливо», по крайней мере два человека на процессе Реабилитации объявили, что Жанна была их воспреемницей от купели. В доме д’Арк, по обычаям времени, основную роль играл отец, он же олицетворял родительскую власть. Отец был для Жанны непререкаемым авторитетом, все время пока он был жив, родной дом был для нее «домом отца». Однако, Жанна была, по-видимому, очень привязана к матери. Семью в более широком смысле, принимавшую все важные решения касательно браков, общих хозяйственных дел воплощали также дяди. В деревне все жители связаны между собой узами родства, отношением крестных и крестников, а также соседской дружбой и взаимопомощью. Внутри этого небольшого сообщества возникали более мелкие, объединяющие между собой людей по признаку пола и возраста. Что касается женщин Домреми, они собирались вместе, чтобы прясть, обмениваясь новостями и сплетнями (это «прядильное евангелие», как тогда говорили, не дошло до наших дней и содержание их разговоров остается неизвестным). Объединяли также и совместные походы в церковь и приглашения на крестины и общие посиделки. Возрастные группы объединяли общие игры, образование, общие трудовые навыки, которым следовало научиться. Детская дружба сохранялась годами-так Овьетта Судна, по ее собственному рассказу на процессе Реабилитации, горько плакала, когда ее старшая подруга уехала прочь не попрощавшись. Как было уже сказано, семья д’Арк не нуждалась. Жанна вместе с сестрой Катериной имела отдельную комнату, где они спали по обычаю времени в одной постели, но после ухода сестры получила и постель и комнату в полное свое распоряжение-что было достаточной редкостью для крестьянской семьи. В доме порой останавливались гости, да и само положение зажиточного крестьянина требовало, чтобы дочери были достаточно воспитаны. По воспоминаниям сверстников, Жанна «умела делать реверансы и вести себя словно воспитывалась при дворе». Было у нее и красное платье-оберег, по воззрениям того времени способный защитить ребенка от многих напастей. Первые уроки религии Жанна получила от матери. По ее собственным словам в Руане, Изабелла обучила ее основным католическим молитвам-Pater Noster, Ave Maria, Credo, все, конечно же, на французском языке. Латынью в семье не владели. Семья была достаточно набожной, в том смысле как «основы религии» понимали в то время. Д’Арки обязательно держали пост, исправно посещали церковь, отмечали основные праздники, платили десятину. Известно, что Жак д’Арк и его жена пожертвовали определенную сумму на церковь, чтобы дважды в год даже после их смерти за упокой их душ служилась определенная месса. Жанне полагалось иметь при себе небольшой мешочек с мелкими монетами, для раздачи милостыни. Одна из свидетельниц на процессе реабилитации показала, что Жанна якобы жалела, что не имеет больше денег, в противном случае, она также заплатила бы за мессу, и что она готова была уступить нищим свою постель и спать на полу у очага. Сверстники даже поддразнивали ее за чрезмерную религиозность. Зачастую ее видели на коленях перед священником, кающуюся в своих прегрешениях. Деревенька Домреми была слишком мала, чтобы иметь собственную приходскую церковь, и потому ходить на мессу полагалось в соседнюю деревню Гре, несколько более крупную по размеру. Как во всех деревенских церквях, ежедневной службы здесь не было. По воскресеньям и праздникам звонили колокола, приглашающие верных на служение. Начинать полагалось в 9 часов утра, опаздывать считалось дурным тоном, хотя прежде чем начать, священник должен был дождаться сеньора де Бурлемон и его супруги, занимавших специально для них отведенную «сеньориальную» скамью. Проповедь и чтение молитв совершалось на французском языке, понятном для прихожан, которым следовало опускаться на колени, когда произносилось имя Христа, повторять слова молитвы, а также время от времени осенять себя крестным знамением. Затем, повернувшись спиной к молящимся, священник служил мессу уже на латыни. Здесь же в церкви находились статуи Святых Катерины и Маргариты, которые по уверениям Жанны, будут позднее являться к ней, и статуя Сен-Реми (Святого Ремигия), впервые помазавшего на царство Хлодвига, короля франков, причем полагающееся для этого миро, если верить легенде, с неба принес ему ангел. По свидетельству приходского священника Гре, Жанна была очень религиозной (друзья порой даже поддразнивали ее за это). Ее постоянно видели во время совершения воскресных и праздничных месс, также когда колокола били к заутрени, она тут же прерывала пахоту или работу в саду, чтобы опуститься на колени, и прочесть положенные молитвы. В сопровождении других девушек, а также деревенского парня, дававшегося им для охраны, ей случалось навещать и близлежащую церковь Святой Девы в Бермоне, украшая цветами находящуюся там статую. В Домреми было три ключа-Смородинный-в 270 м. от дома Жанны, у дороги, ведущей на виноградники, Лягушачий-буквально в 50 шагах от первого, позади небольшого холма, и наконец, третий, сыгравший в жизни Жанны достаточно зловещую роль. Его называли Ключом Горячечных Больных, он располагался в Дубовом Лесу, под огромным раскидистым деревом, хорошо видным от дома д‘Арк. Сюда приходили больные лихорадкой, так как по местному поверью вода из ключа могла дать им исцеление. Дерево, росшее над ключом «дивной красоты дуб» (или бук, по свидетельству жителей Домреми, присутствовавших на процессе Реабилитации), называемое также Деревом Дам или Деревом Фей также имело собственную легенду. Следует заметить, что истории «цикла Мелузины», по имени самой известной из них-о браке феи со смертным-были достаточно распространены в те времена и немало дворянских родов вели свое происхождение от феи, вступившей в брак с их прародителем. Легенды эти всегда имеют один и тот же вид-некий дворянин влюбляется в прекрасную женщину, встреченную им в лесу. Она соглашается на брак, но с неким условием, например: в случае Гуго Лузиньяна и Мелузины-позволяться каждую субботу ей запираться на ключ в своих покоях. Какое-то время супруг соблюдает это условие, семья живет счастливо и обзаводится детьми, затем любопытство берет верх, и условие нарушается. Так Лузиньян, заглянув в замочную скважину, видит, что его супруга моется в корыте, но вместо ног у нее змеиный хвост. Застигнутая фея тут же исчезает, оставив мужу детей и накопленное богатство.
Сеньоры де Бурлемон, на чьей земле находилось Дерево Фей, также якобы вели свой род от феи-прародительницы, чье имя не сохранилось. Эта легенда имеет множество вариантов, по одной из ее разновидностей, сеньор де Бурлемон, уже будучи женатым, встретил под деревом прекрасную женщину, в которую влюбился без памяти, она же ответила ему полной взаимностью. С тех пор по понедельникам, под предлогом охоты, он тайно приходил под дерево, чтобы встретиться с ней. Это продолжалось несколько лет, пока, наконец, законная супруга, заподозрив неладное, сумела выяснить правду. Тихо подкравшись к дереву, она обнаружила изменника, спящего в объятьях феи. Будить любовников дама не стала, но положила к их ногам свою головную повязку, которую имели право носить лишь венчанные жены и ушла прочь. Проснувшись, фея разрыдалась и навсегда исчезла, оставив любовнику и троим прижитым с ним дочерям, дары неистощимого богатства-ложку, могущую умножать еду, серп, умножающий посевы и наконец-кольцо. «Все вещи эти были грубыми, каковых у нас не делают», отметил в XVII веке потомок Бурлемонов, записавший эту легенду. По всей вероятности, легенды, связанные с деревом фей были пережитком языческой древности, и представляли собой обряды, призванные умножить и сохранить урожай. Свидетели на процессе Реабилитации, по вполне понятным причинам, с большой неохотой говорили о дереве фей (при том что двое из них и вовсе отказались это делать, сославшись на плохую память), тем не менее, употребляли слово logis. Logis на средневековом французском языке-это «сторожка», «домик лесника» или также-плетеный из листьев домик, который подвешивался на дерево в ритуальных целях. По всей видимости, именно в таких домиках в кроне дерева жили местные феи. Колетта Бон, исследуя этот вопрос, обращает внимание, что фея Бурлемонов появлялась по понедельникам-то есть в дни, связанные с поминовением душ умерших. Таким образом, она была, возможно, хтоническим духом, и поклонение у дерева фей было связано именно с попытками повлиять на плодоносные силы земли. Так или иначе, местные жители, в особенности дети и молодежь, имели обыкновение плести венки под деревом, порой унося их затем в святилище Девы Марии, что в Бермоне, порой-оставляя висеть на ветках, откуда эти венки чудесным образом «исчезали» (то есть феи забирали приношения).
Встреча Жанны д’Арк и дофина Карла в Шиноне-эпизод из биографии Жанны д’Арк: первая аудиенция которую дал Жанне будущий король Франции Карл VII в замке Шинон, где в то время располагался его двор. Традиционная интерпретация этого события получила широкое представление в биографии Жанны, изобразительном искусстве, кинофильмах и театральных постановках. Встреча Жанны д’Арк и дофина в Шиноне-самый известный в биографии Жанны эпизод. Согласно традиционному представлению, Жанна д’Арк прибыла в резиденцию дофина, замок Шинон, в конце февраля-начале марта 1429 года. Вечером этого дня в зал, где горели «пятьдесят факелов» и собрались «триста шевалье», девушку ввел граф Вандомский. Дофин, получивший от Жанны письмо из Сент-Катрин-де-Фьербуа, где та писала, что узнает его среди других, устроил ей испытание, посадив на трон одного из своих придворных и смешавшись с толпой. Однако Жанна безошибочно указала на Карла. Она объявила ему, что послана Небом для освобождения страны от английского господства и попросила армию для снятия осады с Орлеана. После дофин отошел вместе с Жанной в сторону и долго беседовал с ней. О чем говорили они, так и осталось неизвестным (предполагается, что речь шла о некоем «королевском секрете»), однако окружающие заметили, что Карл после разговора с Жанной выглядел счастливым, что совсем не было свойственно ему. Повествование об опознании Жанной дофина содержат «Хроника» Жана Шартье, «Хроника Девы» и «Дневник Осады Орлеана». Все они датируются 1450-ми-началом 1460-х годов-временем после процесса реабилитации Жанны. Классическая версия встречи в Шиноне, которая с разницей лишь в деталях появляется почти во всех работах, посвященных Жанне д’Арк, не пересматривалась до последней четверти XX века. Она заняла свое место в биографии Жанны, учебниках истории, изобразительном искусстве, кино и театральных постановках. Впоследствии историки Жак Кордье и Клод Дезама подвергли сомнению реальность эпизода «опознания» Жанной дофина, а также существование «королевского секрета». По мнению В. Райцеса общепринятая версия встречи, по-видимому, легенда. На процессе реабилитации Жанны д’Арк о встрече рассказали семь человек, из них двое-Рауль де Гокур и Реньо Тьерри-ее непосредственные участники, находились в зале, где дофин принял девушку. Комендант Шинона и бальи Орлеана Рауль де Гокур показал, что девушка-пастушка предложила свою помощь дофину и королевству в изгнании англичан, что дофин доверил надзор за Жанной бальи Труа Гийому Белье, что он приказал допросить ее клирикам, прелатам и докторам права. Ни об испытании с опознанием дофина, ни о впечатлении, которое произвела Жанна на Карла, де Гокур не упоминает. По словам второго очевидца-Реньо Тьерри, королевского врача, он «Видел Жанну с королем в городе Шиноне и слышал как она сказала, что послана Свыше, чтобы снять осаду с Орлеана, отвести короля в Реймс, чтобы там он был коронован». В. Райцес в своем докладе «Свидание в Шиноне. Опыт реконструкции», прочитанном весной 1989 года в орлеанском Центре Жанны д’Арк, отмечал, что это очень важные свидетельства, но самое интересное-то, что сама Жанна говорила о встрече с будущим королем. На процессе в Руане в ходе четвертого публичного допроса, 27 февраля 1431 года, речь зашла об аудиенции в Шиноне, Жанна упомянула «300 шевалье», находящихся в зале. Однако сама встреча не очень интересовала судей, гораздо больше внимания было уделено словам девушки о «небесном свете», который она видела в тот момент. Также судьи добивались от Жанны раскрытия тайны «секрета короля», однако девушка утверждала, что никогда не откроет тайны Карла VII. Пятью днями ранее, 22 февраля, Жанна показала, что узнала Карла среди других людей благодаря указанию на него «голоса» (точно так же в свое время «голос» помог ей узнать Робера де Бодрикура), но ничего не сказала об «испытании», устроенном королем и придворными. Как считает Клод Дезам, встреча в Шиноне стала легендой под влиянием слухов, которые распространились по Европе в момент, когда Франция стала одерживать победы в войне против англичан. Так, торжественная, многолюдная аудиенция в Шиноне всего лишь один из элементов этой легенды. Слова Жанны о «трехстах шевалье», присутствовавших при встрече, можно расценить как «видение визионерки»: в ту пору это было приблизительно число всех шевалье Англии. В счетах военного казначея дофина, Эньона Рагье, от марта-апреля 1429 года упоминаются имена лишь 28 шевалье, остальные капитаны Карла были экюйе (среди них-будущие соратники Жанны Ла Гир и Потон де Сентрай).
Инквизиционный процесс Жанны д’Арк проходил в Руане в январе-мае 1431 года под председательством Пьера Кошона, епископа Бове. Жанна была признана виновной по всем основным пунктам обвинения как вероотступница и еретичка, после чего сожжена на костре. Итоги процесса были пересмотрены на реабилитационном процессе 1455-56 годов, и в июле 1456 года постановлением папы Каликста III приговор признан юридически ничтожным. 23 мая 1430 года в результате предательства Жанна д'Арк попала в плен к бургундцам. Ее содержали в Болье-ле-Фонтен и Боревуаре (июль-ноябрь). Уже 26 мая главный викарий инквизитора по делам веры из Парижа написал герцогу Бургундскому, требуя передать Жанну церковному суду. Епископ Бове Пьер Кошон, на территории диоцеза которого была пленена Жанна, с августа 1429 года находился в Руане, место архиепископа которого было вакантно. 14 июля епископ обратился к герцогу Бургундскому, прося от лица короля Англии и Франции Генриха VI передать Жанну и обещая компенсацию в 10 000 франков. 23 декабря, после переговоров и достижения соглашения, Жанну привезли в Руан, где ее поместили под стражу в башню Руанского замка. Грамота от лица Генриха VI от 3 января 1431 года передавала ее под юрисдикцию епископа Бове, который должен был провести процесс над ней.
9 января начался процесс, в этот день опрашивали жителей Домреми и Вокулера, 13 января оглашались собранные сведения. 13 февраля должностные лица были приведены к присяге. На заседаниях в королевской часовне Руанского замка присутствовали 15 докторов священной теологии, 4 доктора канонического права, 1 доктор обоих прав, 7 бакалавров теологии, 11 лиценциатов канонического права, 4 лиценциата гражданского права. За участие в процессе они получали вознаграждение. Приведенная на первый же публичный допрос, пленница отнюдь не теряла присутствия духа, и немедленно по выходе из тюрьмы, если верить отчету судебного исполнителя Жанна Массье, потребовала, чтобы в суде над ней «принимали участие как то богословы, держащие сторону короля французского, так и держащие сторону короля английского», но по причинам вполне понятного характера суд не обратил на эту просьбу никакого внимания. Не была удовлетворена также и вторая просьба-позволить пленнице присутствовать на мессе, отклоненная протестом прокурора Эстиве. Впрочем, недопущение подсудимого к «божественным службам» отвечало обычаям того времени. Когда от Жанны потребовали принести присягу, она заявила, что будет говорить правду, но никому не станет рассказывать о своих откровениях. Согласно формальностям, положенным по закону того времени для расследования дел о вере, подсудимый должен был назвать свое имя, место рождения, возраст, перечислить имена родственников. Этому же было полностью посвящено первое заседание. Всего во время первого допроса (21 февраля) Жанна ответила на 9 вопросов, исполнив все формальности, причем подсудимой была немедленно поставлена ловушка-Кошон попросил ее прилюдно прочесть Отче наш-при том, что по инквизиционным правилам любая ошибка или даже случайная запинка во время чтения молитвы могла быть истолкована как признание в «ереси». Жанна с честью сумела выйти из положения, предложив Кошону сделать это во время исповеди-как духовное лицо, епископ не мог ей отказать, и в то же время по церковным же законам был бы вынужден хранить в тайне все услышанное им. Кошон продолжал настаивать, предложив ей прочесть молитву тайно в присутствии выделенных для этого «нескольких уважаемых людей, знающих галликанскую речь», но Жанна продолжала стоять на своем, требуя от этих посланцев выслушать молитву исключительно во время исповеди, выиграв, таким образом, первую дуэль. Пленница затем попросила освободить ее от ножных цепей, на что епископ ответил, что эта мера «вынуждена» и предложил ей в обмен дать клятву не покидать тюрьму, пригрозив, что в противном случае она будет признана виновной в ереси. Ответ Жанны, сохраненный латинской версией, звучал следующим образом: «В самом деле, я порывалась и порываюсь ныне бежать, как то пристало любому человеку, какового содержат в тюрьме как пленника». На втором заседании 22 февраля Жанна ответила на 12 вопросов, рассказав о детстве, о том, как впервые услышала «голос от Бога» (без уточнений, от кого он исходил), о своей поездке в Вокулер, встрече с Робером де Бодрикуром и герцогом Лотарингским, поездке и встрече с королем Карлом в Шиноне. На третьем заседании 24 февраля Жанна ответила на 32 вопроса. Первая их группа касалась тех голосов, которые она слышала в тот день и накануне, которые советовали ей отвечать смело. Вторая группа вопросов относилась к ее юности, особенно подробно она рассказала о Дереве фей. На четвертом заседании 27 февраля Жанна ответила на 53 вопроса. Началась беседа с голоса, который она слышала в последние дни. Затем Жанна рассказывала о голосах святых, впервые назвав их имена: Святая Екатерина, Святая Маргарита и Святой Михаил. Также она упоминала о том, как клирики в Пуатье уже допрашивали ее три недели, ответила на несколько вопросов о мужской одежде, рассказала о своих мечах (включая историю с мечом из церкви Сен-Катрин-де-Фьербуа) и своем штандарте, о походе на Орлеан и своем ранении. На пятом заседании 1 марта Жанна ответила на 51 вопрос. Ее спрашивали о письме графа д’Арманьяка, который интересовался у нее, кто из трех пап является истинным, и она ответила, что верит в папу, пребывающего в Риме. После Жанна предсказала, что не пройдет и семи лет, как англичане понесут большую утрату во Франции и потеряют все. Многие вопросы касались внешнего вида и действий святых Маргариты, Екатерины и Михаила. На шестом заседании 3 марта Жанна ответила на 56 вопросов. Ее спрашивали об ангелах (задав теологический вопрос, верит ли она, что Бог сотворил их в физической форме, на что Жанна ответила утвердительно), о ее мужском платье и о том, предлагали ли ей надеть женское. О ее вымпелах. О том, заказывались ли службы и мессы в ее честь или ее образы. О брате Ришаре. О младенце из Ланьи, который был воскрешен по ее молитве, но затем сразу умер. О Катерине из Ла-Рошели, также претендовавшей на статус визионерки. И о попытке Жанны сбежать, которую она совершила, спрыгнув с башни Боревуар. После этого публичные заседания завершились, епископ собрал судей и, изучив материалы дела, решил приступить к дальнейшим допросам. Последующие допросы проходили в камере в Руанском замке, их вел Жан де Ла Фонтэн по поручению епископа Бове, присутствовало еще несколько человек. 10 марта Жанна ответила на 22 вопроса. Они касались обстоятельств ее пленения, ее штандарта, коней и денег, которыми она располагала. Также она рассказала о знаке, который ангел дал ее королю, раскрыв лишь отдельные детали (этот вопрос ей был задан 1 марта, но в тот день она не ответила). 12 марта ее допрашивали дважды, и она ответила на 24 вопроса. Они касались знака королю, видений святых, она рассказала о своих отце и матери (включая сон отца о возможном уходе Жанны), а также планах освободить герцога Орлеанского.
13 марта она ответила на 31 вопрос. Жанна наконец рассказала, что этим знаком была корона, которую, по ее словам, ангел принес с небес в покои Карла в Шинонском замке, большая часть вопросов того дня касались этого события, а еще несколько-деталей военных кампаний.
14 марта ее допрашивали дважды, она ответила на 18 вопросов. Они касались ее прыжка с башни Боревуар, деталей бесед со святыми. Когда Жанна сказала, что святая Екатерина пообещала ей, что она попадет в рай, Жанне напомнили о том, как был казнен по ее повелению Франк д’Аррас, а также о том, что она забрала лошадь у епископа Санлисского, устроила штурм Парижа в день праздника и носит мужскую одежду. Жанна отвергла утверждения в греховности таких поступков, настаивая, что Франк д’Аррас был убийцей и казнен по приговору суда Ланьи, за лошадь епископ получил расписку, а мужское платье она надела по велению Бога. 15 марта Жанна ответила на 27 вопросов. Ее спрашивали, считает ли она допустимым сбежать из тюрьмы, и она ответила утвердительно. Также ее спросили, готова ли она надеть женское платье, если хочет отслушать мессу, но она заявила, что поклялась королю не снимать платья. Другие вопросы касались того, готова ли она подчиниться воле церкви, а также деталей бесед со святыми и того, как она смогла бы отличить ангела от демона. 17 марта Жанну допрашивали дважды, она ответила на 48 вопросов. Они касались ее отношения к Церкви, ее одежды, бесед со святыми (которых она обнимала, и те благоухали), ее доспехов и штандарта, а также использования имен «Иисус Мария». Кроме того, Жанну спросили, ненавидит ли Бог англичан, на что она ответила, что об этом ничего не знает, но уверена, что Бог пошлет французам победу. 18 и 22 марта епископ собрал в своем доме заседателей и зачитал им выдержки из допросов. 24 марта регистр с материалами допросов был зачитан по-французски Жанне, и она подтвердила его верность, уточнив лишь две детали. 25 марта епископ спрашивал Жанну, желает ли она надеть женское платье, но она отказалась, прося, чтобы ей дозволили отслушать мессу в мужском платье.
На заседании 28 марта были зачитаны 70 статей обвинения, составленных Жаном д’Эстиве, каждая статья сопровождалась выдержками из материалов допроса Жанны, позволявшими оценить показания Жанны и ее отношение к каждому из пунктов обвинения. Большая часть обвинений базировалась на показаниях самой Жанны, но многие, часто весьма нелепые, исходили из других неуказанных источников. Те фактические обстоятельства, которые Жанной отвергались, в дальнейшем не фигурировали в деле. Итак, следует теперь, чтобы вы, названные судьи, объявили и провозгласили ее ведьмой или гадалкой, вещуньей, лжепророчицей, вызывательницей и заклинательницей злых духов, суеверной, приверженной и пристрастившейся к магическим искусствам, злоумышленницей и-относительно католической веры-схизматичкой, сомневающейся и заблуждающейся по поводу догмата об Unam Sanctam, кощунствующей относительно многих других положений оной веры. Она подозревается в идолопоклонстве, вероотступничестве, сквернословии и зловредном хулении Бога и его святых. Она является смутьянкой, мятежницей, возмущающей и нарушающей мир, подстрекательницей к войнам, злобно алчущей крови людской и понуждающей к ее пролитию, полностью и бесстыдно отринувшей приличия и сдержанность своего пола, принявшей без стеснения позорное одеяние и обличье воинское. Посему, и по многим иным причинам, мерзким Богу и людям, она является нарушительницей божественных и естественных законов и церковного благочиния, искусительницей государей и простонародья. Она позволяла и допускала, в оскорбление и отвержение Бога, чтобы ее почитали и преклонялись ей, давая целовать свои руки и одежды, пользуясь чужой преданностью и людским благочестием; она является еретичкой или, по меньшей мере, сильно подозреваемой в ереси (Из преамбулы к 70 статьям обвинения). 5 апреля были переданы докторам и знатокам права 12 статей, представлявших собой извлечения из показаний Жанны. В ближайшие недели были получены заключения от ряда докторов теологии и других юристов. 18 апреля епископ в сопровождении группы лиц явился в тюрьму к Жанне (больной после отравления рыбой), увещевая ее подчиниться Церкви, а в противном случае ей нельзя будет предоставить таинств. На заседании 2 мая в палате Руанского замка в присутствии всего состава суда архидиакон зачитал Жанне основные обвинения против нее, она заявила, что верит в Воинствующую Церковь, но в трактовке ее поступков и речей доверяет только Богу.
На заседании 9 мая в большой башне Руанского замка, где присутствовали несколько судей, Жанну увещевали и заявили, что ее могут подвергнуть пытке, на что она заявила, что своих показаний не изменит. 12 мая судьи обсуждали необходимость пытки, трое судей высказались за, 10-против пытки, и она не была применена. На заседании 19 мая было оглашено послание Парижского университета, содержащее заключение по делу Жанны, принятое 14 мая, с 12 статьями, утвержденными Факультетом теологии Парижского университета и содержащими указания на грехи и теологические заблуждения Жанны. После этого были выслушаны заключения по делу докторов и магистров из Руана. 23 мая Жанне были оглашены 12 пунктов ее основных заблуждений. В грамоте указывалось:
Слова Жанны о явлениях ей ангелов и святых-либо выдумки, либо исходят от дьявольских духов.
Явление ангела, принесшего корону королю Карлу-вымысел и посягательство на ангельский чин.
Жанна легковерна, если считает, что по благому совету можно распознать святых.
Жанна суеверна и самонадеянна, считая, что может предсказывать будущее и узнавать людей, которых раньше не видела.
Жанна нарушает божественный закон, нося мужскую одежду.
Она побуждает перебить врагов, причем утверждает, что делает это по воле Божьей.
Покинув родной дом, она нарушила завет о почитании родителей.
Ее попытка бежать, спрыгнув с башни Боревуар, была проявлением отчаяния, ведущим к самоубийству.
Ссылка Жанны на заверение святых, что она неминуемо попадет в рай, если сохранит девственность, безрассудна и противоречит основам веры.
Утверждение, что святые говорят по-французски, ибо они не на стороне англичан, кощунственно по отношению к святым и нарушает заповедь любви к ближнему.
Она-идолопоклонница, вызывающая демонов.
Она не желает положиться на суд Церкви, особенно в вопросах об откровениях.
24 мая на площади на кладбище аббатства Сент-Уэн (возле приготовленного заранее костра) доктор теологии Гийом Эрар произнес проповедь, после чего, согласно документам процесса, Жанна согласилась подписать отречение и подчиниться всему, что прикажет Церковь, после чего епископ огласил приговор-нести покаяние в вечном заточении «на хлебе страдания и воде скорби», и Жанна переоделась в женское платье. 28 мая судьи явились в место заточения Жанны и зафиксировали, что она вновь надела мужскую одежду, причем заявила, что сделала это по собственному желанию. После этого Жанна заявила, что все ее слова 24 мая были вызваны лишь страхом перед огнем, и она плохо осознавала, в чем смысл ее отречений. На заседании суда 29 мая судьи подтвердили факт рецидива ереси и постановили передать Жанну светскому правосудию. 30 мая окончательный приговор об отлучении от Церкви как вероотступницы и еретички и предании светскому правосудию был оглашен на площади Старого Рынка в Руане. В тот же день последовала казнь. 7 июня судьи собрали и письменно зафиксировали некоторые сведения о последних словах Жанны, сказанных ею перед смертью. По словам нескольких лиц, Жанна заявляла, что голоса обманули ее, обещав, что она будет освобождена из тюрьмы, чего не случилось. Что не было никакого ангела, принесшего корону от Бога Карлу, а тем ангелом была она сама, давшая ему обещание коронования, а другие ангелы являлись в виде «неких весьма мелких частиц». Кроме того, перед казнью она просила прощения у англичан и бургундцев, которых она приказывала убивать и преследовать. Первоначальная запись велась во время слушаний одновременно обоими нотариусами-Буагильомом и Маншоном, в помощь им был придан также Николя Такель на старофранцузском языке (иного Жанна не знала). Позднее все три результата сравнивались между собой и составлялся единый «французский протокол», сохранившийся до нашего времени. Одна из копий этого протокола хранится во Французской Национальной Библиотеке, другая-в Библиотеке Орлеана. Его латинский перевод был осуществлен уже после смерти Жанны нотариусом Маншоном и Тома де Курселем. Этот первоначальный перевод не сохранился, однако, существуют пять его копий, две-поздние по времени и три восходящие непосредственно к XV веку, так как все они заверены личной печатью епископа Пьера Кошона. Эти три копии идентичны, лучшая из них хранится в Библиотеке Национальной Ассамблеи Франции. Две другие находятся в Национальной Библиотеке Франции. Существенных отличий и искажений в латинском переводе не отмечают. Интересно, что сам факт исчезновения первоначального латинского текста и наличие печатей Кошона на сохранившихся копиях дал пищу для сторонников «новой теории», объявивших это доказательством двурушничества и подделки документов со стороны судей. О времени изготовления латинского перевода нет единого мнения, так как трое современников, свидетельствовавших об этом на процессе реабилитации-Гильом Маншон, Симон Шапито, и Николя Такель, выражаются более чем туманно-«много позднее смерти сказанной Жанны». Попытки установить это время по косвенным данным привели к разноголосице среди исследователей-если специалисты начала XIX века (де Вирвилль, Жан Фрекен) относили его ко времени между 30 мая 1431 г. (казнь) и августом 1432, более поздние-Денифль и Шатлен предполагали 1435. Современные исследователи склоняются скорее к первому мнению, так как Кошон перестал был епископом бовесским 29 января 1432 г. и официально принял епископство Лисье 8 августа 1432 г. Также Тома де Курсель отправился в Рим не позднее середины октября 1431 г., вернувшись в четырьмя годами позднее, он окончательно порвал с английской партией, переметнувшись на сторону Карла VII-уже поэтому лето 1431 г. представляется наиболее оптимальным решением проблемы датировки. Первое издание материалов процесса было осуществлено Жюлем Кишра в 1841-49 годах, с тех пор они неоднократно переиздавались и переводились на французский язык.
Реабилитационный процесс Жанны д’Арк-процесс по оправданию Жанны д’Арк, прошедший в Париже в 1456 году после более чем шестилетнего подготовительного периода. Инициатором процесса выступил французский король Карл VII, исходивший из своих политических интересов.
После пленения Жанны король Карл не сделал ничего, чтобы спасти ее или хотя бы облегчить ее участь. Исследователи объясняют поведение короля отчасти его личными качествами, отчасти тем, что он не имел в то время возможностей как-то повлиять на судьбу Жанны. Позднее он не хотел ссориться с герцогом Бургундским, который стал его союзником, и Парижским университетом. В ходе заключительного этапа Столетней войны французы освободили большую часть территории, оккупированной англичанами. Одним из ключевых моментов стало освобождение Руана (1449), главного города Нормандии. Карлу, получившему власть над Францией не только номинально, но и фактически, было необходимо оправдание Жанны, поскольку он принял корону из рук женщины, впоследствии осужденной за преступления против веры. Формально ходатайство о реабилитации Жанны исходило от ее матери-Изабеллы Роме, текст прошения был составлен легистом Гильомом Превото. 15 февраля 1450 года, спустя несколько месяцев после освобождения Нормандии, французский король Карл VII поручил своему советнику и доктору богословия из Парижского университета Гильому Буйе начать сбор всех документов, относящихся к инквизиционному процессу над Жанной, прошедшему в 1430-31 годах в Руане, с целью установления его законности. Буйе провел опрос семерых участников руанского процесса: Гильома Маншона, бывшего в 1430-31 годах секретарем трибунала, судебного исполнителя Жана Массье, асессора Жанна Бопера и четверых доминиканцев, бывших в свое время асессорами инквизитора. Гильом Маншон передал Буйе протокол инквизиционного процесса. Буйе по итогам проделанной работы составил записку для короля, где говорилось о том, что настало время снять «несправедливое обвинение» с Жанны, так как оно угрожает «королевскому достоинству»-противники Карла могут использовать против него то обстоятельство, что он «держал в своих войсках еретичку, которая общалась с демонами».
Для французского короля было чрезвычайно важно придать процессу реабилитации международный характер, так как, в свое время именно так позиционировался процесс осуждения Жанны. О ее осуждении и казни от имени короля Генриха VI в начале июня 1431 года были извещены в первую очередь император Священной Римской империи и другие европейские монархи, несколько позднее-крупные феодалы и священнослужители Франции. Парижский университет со своей стороны направил письмо с сообщением о суде над Жанной и исполнении приговора римскому папе. Жанна была осуждена церковным судом, поэтому ее оправдание также должно было исходить от церкви. Буйе, несмотря на то, что он был клириком, в тот момент был лишь представителем светского государя. Решение, вынесенное французским судом, могло быть оспорено англичанами. Карлу VII необходимо было решение суда высшей церковной инстанции-папского. В апреле 1452 года папский легат во Франции, кардинал д’Эстутвиль, начал официально следствие по делу реабилитации Жанны д’Арк. Вместе с д’Эстутвилем свидетелей опрашивал Великий инквизитор Жан Бреаль. Свидетели (пятеро из уже дававших показания Буйе в 1450 году) отвечали на определенное количество вопросов, одинаковых для всех. В. И. Райцес отмечает, что некоторые из них были сформулированы так, что в самом вопросе содержался уже нужный ответ. Вина за осуждение и смерть Жанны возлагалась на Пьера Кошона, председателя трибунала, к тому времени уже умершего, и собственно англичан, причем ни одного конкретного имени названо не было. Действия Парижского университета и судьи-инквизитора оставались в тени. Показания свидетелей легли в основу нового формуляра с вопросами, где сохранялось та же направленность. Новый вопросник был предложен пятерым уже опрошенным участникам процесса 1430-31 года и одиннадцати вновь привлеченным свидетелям. Д’Эстутвиль в письме французскому королю от 12 мая обещал довести дело реабилитации Жанны до конца. В Риме он передал собранные материалы и копии протокола процесса обвинения Теодору де Леелис и Паоло Понтано, адвокатам курии, специалистам по каноническому праву. На базе материалов расследования де Леелис и Понтано написали трактаты, в которых были отмечены все процессуальные ошибки обвинительного суда и смягчающие обстоятельства в отношении поступков Жанны. По мнению авторов, бовеский епископ не имел права судить Жанну, так как на территории его диоцеза она не совершала преступлений. Среди других нарушений они указали на следующие обстоятельства: подсудимую держали в светской тюрьме, и ей не был назначен защитник, Жанну запугивали, чтобы получить нужные обвинению показания. Понтано раскритиковал так называемые «Двенадцать статей»-обвинительное заключение руанского процесса и отверг главные пункты этого документа. Понтано не считал преступлением ношение Жанной мужского костюма, так как, по его словам, она надела мужскую одежду не по своей воле, а по «вдохновению свыше». Запрет ношения женщиной костюма противоположного пола был направлен на пресечение распутства, Жанна же использовала его, чтобы защитить себя от насилия. Она хотела надевать женское платье, например, чтобы посещать мессу. По предположению адвоката, она дала клятву королю не снимать мужское платье. По требованию судей Жанна надела женское платье, следовательно, ее нельзя было обвинить в том, что она упорствовала в своем заблуждении. То, что она снова надела мужской костюм, нельзя считать «вторичным впадением в ересь», так как она изначально преступления не совершала. Тем не менее, папа Николай V медлил с началом процесса реабилитации, причиной того была Буржская прагматическая санкция, принятая в 1438 году, согласно которой французская католическая церковь получила независимость от Рима и подчинялась власти короля. Реабилитационный трибунал начал заседания 7 ноября 1455 года в Париже, в Соборе Парижской богоматери. Первой перед трибуналом выступила мать Жанны, Изабелла Роме, которая просила суд очистить память дочери от несправедливых обвинений. В задачу трибунала входило не только изучение материалов процесса 1430-31 годов, но и жизненного пути Жанны, чтобы установить, насколько ее обвинение в ереси соответствовало истине. Последовал полугодовой период (декабрь 1455-май 1456) опроса десятков свидетелей в Руане, Домреми, Вокулере, Туле, Орлеане, Париже, завершившийся сбором показаний снова в Руане. Были допрошены члены семьи д’Арк, односельчане Жанны, те, кто воевал вместе с ней, в том числе военачальники Жан де Дюнуа и Жан Алансонский, члены трибунала, осудившие ее. Один из главных свидетелей-метр Жан Бопер (умер в 1462 году), помощник председателя руанского суда Пьера Кошона-был допрошен еще в 1450 году, и более к нему не обращались. При этом свидетели второстепенные опрашивались по нескольку раз.