«Я УБИЛ РАСПУТИНА»
(J'ai tue Raspoutine)

После спасения жизни наследника, царевича Российской империи Алексея Николаевича, страдающего гемофилией, Григорий Распутин приобрел влияние на императорскую семью и прежде всего на императрицу, супругу Николая II-Александру Федоровну, и становится неотъемлемой частью царского двора. Враги Распутина видят в нем причину поражений русской армии на полях сражений Первой мировой войны и устраивают заговор против старца-мистика…
Фильм построен на воспоминаниях князя Феликса Юсупова, одного из организаторов убийства Г. Распутина в ночь на 17 декабря 1916 года в Юсуповском дворце на Мойке в Петрограде. Сценарий был одобрен Ф. Юсуповым, он также согласился появиться в фильме. Во вступительном интервью в фильме Юсупов продемонстрировал свою ненависть к Распутину, которая со временем не претерпела изменений.
Григоорий Ефимович Распутин (1869-1916)-си¬бир¬ский крестьянин. Приобрел всемирную известность благодаря тому, что был другом семьи российского императора Николая II. В 1910-е годы в определенных кругах петербургского общества имел репутацию «царского друга», «старца», прозорливца и целителя. Негативный образ Распутина использовался в революционной, позднее в советской, пропаганде. До сих пор вокруг личности Распутина и его влияния на судьбу Российской империи ведутся многочисленные споры. Родоначальником рода Распутиных был «Изосим Федоров сын». В переписной книге крестьян села Покровского за 1662 год говорится, что он с женой и тремя сыновьями-Семеном, Насоном и Евсеем-пришел на Покровскую слободу за двадцать лет до того из Яренского уезда и «стал на пашню». Сын Насон позже получил прозвище «Роспута». От него пошли все Роспутины, ставшие в начале XIX века Распутиными. По дворовой переписи 1858 года в Покровском значилось более тридцати крестьян, носивших фамилию «Распутины», в том числе и Ефим, отец Григория. Фамилия происходит от слов «распутье», «распутица», «перепутье».
Родился 9 января 1869 года в селе Покровском Тюменского уезда Тобольской губернии в семье ямщика Ефима Яковлевича Распутина (1841-1916) и Анны Васильевны (1839-1906; в девичестве Паршуковой). В метрической книге Слободо-Покровской Богородицкой церкви Тюменского округа Тобольской губернии имеется запись о рождении 9 января 1869 года у Ефима Яковлевича Распутина и его жены Анны Васильевны сына Григория. Крещен он был 10 января. Крестными были дядя Матфей Яковлевич Распутин и девица Агафья Ивановна Алемасова. Имя младенец получил по существовавшей традиции нарекать ребенка именем того святого, в день которого был рожден или крещен. День крещения Григория Распутина-10 января, день празднования памяти святителя Григория Нисского. Сам Распутин в зрелые годы сообщал противоречивые сведения о дате рождения. По мнению биографов, он был склонен преувеличивать свой истинный возраст, чтобы более соответствовать образу «старца». Источники сообщают различные даты рождения Распутина между 1864 и 1872 годом. Так, историк К. Ф. Шацилло в статье про Распутина в БСЭ сообщает, что тот родился в 1864-65 году. В молодости Распутин много болел. После паломничества в Верхотурский монастырь обратился к религии. В 1893 году Распутин странствовал по святым местам России, побывал на горе Афон в Греции, потом в Иерусалиме. Встречался и завязывал контакты со многими представителями духовенства, монахами, странниками. В 1890 году женился на Прасковье Федоровне Дубровиной, такой же паломнице-крестьянке, которая родила ему троих детей: Матрену, Варвару и Димитрия. В 1900 году отправился в новое странствие в Киев. На обратном пути достаточно долго жил в Казани, где познакомился с отцом Михаилом, имевшим отношение к Казанской духовной академии. В 1903 году приехал в Петербург к ректору духовной академии епископу Сергию (Страгородскому). Тогда же знакомится с Распутиным инспектор Санкт-Петербургской духовной академии архимандрит Феофан (Быстров), представив его также и епископу Гермогену (Долганову). К 1904 году Распутин стяжал у части великосветского общества славу «старца», «юродивого» и «божьего человека», что «закрепляло в глазах Петербургского света позицию святого» или по меньшей мере его считали «великим подвижником». Отец Феофан рассказал о «страннике» дочерям черногорского князя (впоследствии короля) Николая Негоша-Милице и Анастасии. Сестры и поведали императрице о новой религиозной знаменитости. Прошло несколько лет, прежде чем он начал явно выделяться среди толпы «божьих людей». 1 ноября 1905 года состоялась первая личная встреча Распутина с императором. Это событие было удостоено записи в дневнике Николая II: «В 4 часа поехали на Сергиевку. Пили чай с Милицей и Станой. Познакомились с человеком Божиим-Григорием из Тобольской губернии». Распутин приобрел влияние на императорскую семью и прежде всего на Александру Федоровну тем, что помогал ее сыну, наследнику престола Алексею бороться с гемофилией, болезнью, перед которой оказывалась бессильной медицина. По одной из гипотез, царевичу для облегчения боли могли давать аспирин, который, как стало известно лишь в середине века, разжижает кровь и категорически противопоказан гемофиликам-Распутин же настаивал на отказе от любых лекарств. В декабре 1906 года Распутин подает прошение на высочайшее имя об изменении своей фамилии на Распутин-Новых, ссылаясь на то, что многие его односельчане носят ту же фамилию, из-за чего могут быть недоразумения. Прошение было удовлетворено. Более поздние жизнеописатели Распутина склонны видеть в официальных расследованиях, проводившихся церковной властью в связи с деятельностью Распутина, некий более широкий политический смысл. В 1903 году начинается его первое преследование со стороны церкви: в Тобольскую консисторию поступает донесение от местного священника Петра Остроумова, что Распутин странно ведет себя с женщинами, приезжающими к нему «из самого Петербурга», об их «страстях, от которых он избавляет их…в бане», о том что в молодости Распутин «из своей жизни на заводах Пермской губернии вынес знакомство с учением ереси хлыстовской». Э. С. Радзинский отмечает, что в Покровское был отправлен следователь, но ничего порочащего он не обнаружил, и дело было сдано в архив. 6 сентября 1907 году по доносу от 1903 года Тобольской консисторией заведено дело на Распутина, который обвинялся в распространении лжеучения, подобного хлыстовскому, и образовании общества последователей своего лжеучения. Первоначальное расследование проведено священником Никодимом Глуховецким. На основе собранных фактов протоиерей Дмитрий Смирнов, член Тобольской консистории, подготовил рапорт епископу Антонию с приложением отзыва о рассматриваемом деле специалиста по сектам Д. М. Березкина, инспектора Тобольской духовной семинарии. Д. М. Березкин в отзыве о ведении дела отметил, что следствие произведено «лицами, малосведущими в хлыстовстве», что обыскан лишь жилой двухэтажный дом Распутина, хотя известно, что место, где происходят радения, «никогда не помещается в жилых помещениях…а всегда устраивается на задворках-в банях, в сараях, в подклетях…и даже в подземельях…Не описаны картины и иконы, найденные в доме, между тем в них обычно кроется разгадка ереси». После чего Тобольский епископ Антоний постановил произвести доследование по делу, поручив его опытному противосектантскому миссионеру. В результате дело «развалилось» и было утверждено как законченное Антонием (Каржавиным) 7 мая 1908 года. Впоследствии председатель Государственной Думы Родзянко, бравший дело из Синода, сообщил, что вскоре оно исчезло, но, по сведениям Э. Радзинского, «Дело Тобольской духовной консистории о хлыстовстве Григория Распутина» в конце концов нашлось в Тюменском архиве. Первое «Дело о хлыстовстве», несмотря на то, что оно оправдывает Распутина, вызывает у исследователей неоднозначную оценку. По предположению Э. Радзинского, негласным инициатором дела была княгиня Милица Черногорская, имевшая благодаря могуществу при дворе прочные связи в Синоде, а инициатором поспешного закрытия дела по причине давления «сверху» была одна из петербургских поклонниц Распутина генеральша Ольга Лохтина. Тот же факт покровительства Лохтиной как научное открытие Радзинского приводит И. В. Смыслов. Испортившиеся вскоре отношения княгинь Милицы и Анастасии с царицей Радзинский связывает именно с попыткой Милицы инициировать данное дело. О. А. Платонов, стремящийся доказать надуманность обвинений против Распутина, считает, что дело появилось «на пустом месте», а «организовал» дело великий князь Николай Николаевич (муж Анастасии Черногорской), до Распутина занимавший место ближайшего друга и советника царской семьи. Особо О. А. Платонов выделяет принадлежность князя к масонству. С версией Платонова о вмешательстве Николая Николаевича не согласен А. Н. Варламов, не усматривающий у того мотива.
По мнению А. А. Амальрика, Распутина в этом деле спасли его друзья архимандрит Феофан (Быстров), епископ Гермоген (Долганев) и царь Николай Второй, приказавший «замять» дело. Историк А. Н. Боханов утверждает, что «дело Распутина»-один из первых случаев «черного PR» не только в России, но и в мировой истории. Распутинская тема-«ярчайший показатель тяжелейшего духовно-психологического раскола страны, раскола, ставшего детонатором революционного взрыва 1917 года». О. А. Платонов в своей книге приводит подробно содержимое этого дела, считая ряд показаний против Распутина враждебными или сфабрикованными: опросы жителей села (священников, крестьян), опросы петербургских женщин, которые после 1905 года стали наведываться в Покровское. А. Н. Варламов считает, тем не менее, эти показания достаточно достоверными, и подвергает их анализу в соответствующей главе своей книги. А. Н. Варламов выделяет в деле три обвинения против Распутина:
Распутин выступал лекарем-самозванцем и занимался врачеванием человеческих душ без диплома; сам в иноки идти не хотел («Он говорил, что ему не по душе монастырская жизнь, что монахи не блюдут нравственности и что лучше спасаться в мире»-показывала Матрена на следствии), но и других отваживал; в результате чего скончались две девицы Дубровины, которые, по словам односельчан, умерли из-за «издевательств Григория» (по показаниям Распутина-умерли от чахотки). Тяга Распутина к поцелуям женщин, в частности, эпизод насильственного поцелуя 28-летней просфорни Евдокии Корнеевой, по поводу которого следствие устроило между Распутиным и Корнеевой очную ставку. «Обвиняемый отрицал это показание частью вполне, а частью отговариваясь запамятованном». Показания священника Покровской церкви отца Федора Чемагина: «зашел случайно к обвиняемому и видел, как последний вернулся мокрый из бани, а вслед за ним оттуда же пришли и все жившие у него женщины-тоже мокрые и парные. Обвиняемый признавался, в частных разговорах, свидетелю в своей слабости «ласкать и целовать барынешек, сознавался, что был вместе с ними в бане, что стоит в церкви рассеянно». Распутин «возразил, что он в баню ходил задолго до женщин, а сильно угоревши, лежал в предбаннике, оттуда вышел действительно парный-незадолго до прихода туда женщин». В приложении к докладу митрополита Ювеналия (Пояркова) на архиерейском соборе, состоявшемся осенью 2004 года, говорится следующее: «Дело об обвинении Г. Распутина в хлыстовстве, хранящееся в Тобольском филиале Государственного архива Тюменской области, основательно не исследовалось, хотя пространные выдержки из него приведены в книге О. А. Платонова. Стремясь реабилитировать Г. Распутина, О. А. Платонов, не являющийся, кстати, специалистом по истории русского сектантства, характеризует это дело как сфабрикованное. Между тем даже приведенные им выписки, в том числе показания священников слободы Покровской, свидетельствуют о том, что вопрос о близости Г. Распутина к сектантству гораздо сложнее, нежели кажется автору, и во всяком случае нуждается еще в специальном и компетентном анализе». В 1909 году полиция собиралась выслать Распутина из Петербурга, однако Распутин опередил ее и сам на некоторое время уехал на родину в село Покровское. В 1910 году в Петербург к Распутину переехали его дочери, которых он устроил учиться в гимназию. По указанию премьер-министра Столыпина за Распутиным на несколько дней было установлено наружное наблюдение. В начале 1911 года епископ Феофан предложил Святейшему Синоду официально выразить неудовольствие императрице Александре Федоровне в связи с поведением Распутина, а член Святейшего Синода митрополит Антоний (Вадковский) доложил Николаю II о негативном влиянии Распутина. 16 декабря 1911 года у Распутина произошла стычка с епископом Гермогеном, иеромонахом Илиодором и юродивым Митей Козельским, имевшим до укрепления позиций Распутина при дворе значительное влияние на светское общество Санкт-Петербурга и императорскую семью. Епископ Гермоген, действовавший в союзе с иеромонахом Илиодором (Труфановым), пригласил Распутина к себе на подворье на Васильевском острове. Митя Козельский начал обличение в присутствии священнослужителей. Илиодор в воспоминаниях писал, что обличения юродивого были одновременно страшными и смешными: «А-а-а! Ты безбожник, ты много мамок обидел! Ты много нянек обидел! Ты с царицею живешь! Подлец ты!», «Ты-безбожник! Ты с царицею живешь! Ты-антихрист!». Вслед за этим Гермоген несколько раз ударил Распутина крестом. Между участниками встречи завязался спор, а потом и драка. В 1911 году Распутин добровольно покинул столицу и совершил паломничество в Иерусалим. По распоряжению министра внутренних дел Макарова от 23 января 1912 года за Распутиным вновь было установлено наружное наблюдение, продолжавшееся до самой его смерти. В январе 1912 года Дума заявила о своем отношении к Распутину, а в феврале 1912 г. Николай II приказал В. К. Саблеру возобновить дело Святейшего Синода о «хлыстовстве» Распутина и передать для доклада Родзянко, «и дворцовый комендант Дедюлин и передал ему Дело Тобольской Духовной Консистории, в котором содержалось начало Следственного Производства по поводу обвинения Распутина в принадлежности к хлыстовской секте». 26 февраля 1912 года на аудиенции Родзянко предложил царю навсегда выгнать крестьянина. Архиепископ Антоний (Храповицкий) открыто писал, что Распутин хлыст и участвует в радениях. Новый Тобольский епископ Алексий (Молчанов) лично взялся за это дело, изучил материалы, затребовал сведения от причта Покровской церкви, неоднократно беседовал с самим Распутиным. По результатам этого нового расследования было подготовлено и 29 ноября 1912 года утверждено заключение Тобольской духовной консистории, разосланное многим высокопоставленным лицам и некоторым депутатам Государственной думы. В заключении Распутин-Новый назван «христианином, человеком духовно настроенным и ищущим правды Христовой». Никаких официальных обвинений над Распутиным больше не тяготело. Но это вовсе не значило, что все поверили в результаты нового расследования. Противники Распутина полагают, что епископ Алексий «помог» ему таким образом в корыстных целях: опальный епископ, сосланный в Тобольск с Псковской кафедры вследствие обнаружения в Псковской губернии сектантского иоаннитского монастыря, пробыл на Тобольской кафедре только до октября 1913 года, то есть всего полтора года, после чего был назначен Экзархом Грузии и возведен в сан архиепископа Карталинского и Кахетинского со званием члена Святейшего Синода. В этом усматривают влияние Распутина.
Однако исследователи полагают, что возвышение епископа Алексия в 1913 году состоялось лишь благодаря его преданности царствующему дому, которая особенно видна из его проповеди, произнесенной по случаю манифеста 1905 года. Тем более что период, в который епископ Алексий был назначен Экзархом Грузии, был периодом революционного брожения в Грузии. По мнению архиепископа Антония Каржавина, следует также отметить, что противники Распутина часто забывают об ином возвышении: заведший на Распутина первое дело о «хлыстовстве» епископ Тобольский Антоний (Каржавин) именно за это был перемещен в 1910 году из холодной Сибири на Тверскую кафедру и на Пасху возведен в сан архиепископа. Но, по мнению Каржавина, они помнят, что этот перевод состоялся как раз благодаря тому, что первое дело было отправлено в архив Синода При жизни Распутин издал две книги: «Житие опытного странника» (1907) и «Мои мысли и размышления» (1915). В пророчествах Распутин говорит о «божьей каре», «горькой воде», «слезах солнца», «ядовитых дождях» «до конца нашего века». Пустыни будут наступать, а землю населят чудовища, которые не будут людьми, ни животными. Благодаря «человеческой алхимии» появятся летающие лягушки, бабочки-коршуны, ползающие пчелы, огромные мыши и не менее огромные муравьи, а также чудовище «кобака». Два князя с Запада и Востока будут оспаривать право на мировое господство. У них будет сражение в земле четырех демонов, но западный князь Граюг победит своего восточного врага Вьюга, но и сам падет. После этих напастей люди вновь обратятся к Богу и войдут в «рай земной». Самым знаменитым стало предрекание гибели Императорского дома: «Покуда я жив, будет жить и династия». Некоторые авторы считают, что упоминания Распутина есть в письмах Александры Федоровны к Николаю II. В самих письмах фамилия Распутина не упоминается, но некоторые авторы считают, что Распутин в письмах обозначается словами «Друг», или «Он» с больших букв, хотя это и не имеет документальных подтверждений. Письма были опубликованы в СССР в 1927 году и берлинском издательстве «Слово» в 1922-м году. Переписка сохранилась в Государственном архиве РФ-Новоромановский архив. В 1912 году Распутин отговорил императора от вмешательства в Балканскую войну, что отодвинуло начало Первой мировой войны на 2 года. В 1914 году неоднократно высказывался против вступления России в войну, считая, что она принесет крестьянам лишь страдания. В 1915 году, предвидя Февральскую революцию, Распутин требовал улучшения снабжения столицы хлебом. В 1916 году Распутин решительно высказывался в пользу выхода России из войны, заключения мира с Германией, отказа от прав на Польшу и Прибалтику, а также против русско-британского альянса. Примечательно, что в 1916 году по рекомендациям Григория Распутина и Николая Клюева молодой поэт Сергей Есенин, призванный на фронт, получил назначение («с высочайшего соизволения») в Царскосельский военно-санитарный поезд № 143 Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны. В 1910 году писатель Михаил Новоселов напечатал в «Московских ведомостях» несколько критических статей о Распутине («Духовный гастролер Григорий Распутин», «Еще нечто о Григории Распутине»). В 1912 году Новоселов выпустил в своем издательстве брошюру «Григорий Распутин и мистическое распутство», обвинявшую Распутина в хлыстовстве и критиковавшую высшую церковную иерархию. Брошюра была запрещена и конфискована в типографии. Газета «Голос Москвы» была оштрафована за публикацию выдержек из нее. После этого в Государственной думе последовал запрос к МВД о законности наказания редакторов «Голоса Москвы» и «Нового Времени». В том же 1912 году знакомый Распутина бывший иеромонах Илиодор начал распространять несколько писем скандального содержания императрицы Александры Федоровны и великих княжен к Распутину. Копии, отпечатанные на гектографе, ходили по Петербургу. Большинство исследователей считает эти письма подделкой. Позднее Илиодор по совету Горького написал пасквильную книгу «Святой Черт» о Распутине, которая была опубликована в 1917 году во время революции. В 1913-14 годы масонским Верховным Советом ВВНР делалась попытка агитационной кампании по поводу роли Распутина при дворе. Несколько позднее Советом была сделана попытка издания направленной против Распутина брошюры, а когда эта попытка не удалась (брошюра была задержана цензурой), то Советом были приняты шаги к распространению этой брошюры в размноженном на пишущей машинке виде. В 1914 году созрел антираспутинский заговор, во главе которого встали Николай Николаевич и Родзянко. 29 июня 1914 года на Распутина в селе Покровском было совершено покушение. Его ударила ножом в живот и тяжело ранила Хиония Гусева, приехавшая из Царицына. Распутин показал, что подозревает в организации покушения Илиодора, но не смог представить каких-либо доказательств этого. 3 июля Распутина перевезли на пароходе в Тюмень для лечения. В тюменской больнице Распутин оставался до 17 августа 1914 года. Следствие по делу о покушении продлилось около года. Гусеву в июле 1915 года объявили душевнобольной и освободили от уголовной ответственности, поместив в психиатрическую лечебницу в Томске. Покушение Гусевой попало в международные новости. О состоянии Распутина писали в газетах Европы и США. The New York Times вынесла этот сюжет на первую полосу. В российской прессе здоровью Распутина уделялось больше внимания, чем гибели эрцгерцога Франца Фердинанда.
Распутин был убит в ночь на 17 декабря 1916 года во дворце Юсуповых на Мойке. Заговорщики: Ф. Ф. Юсупов, В. М. Пуришкевич, великий князь Дмитрий Павлович, офицер британской разведки МИ-6 Освальд Рейнер. Сведения об убийстве противоречивы, были запутаны как самими убийцами, так и давлением на следствие российских императорских и британских властей. Юсупов изменял показания несколько раз: в полиции Санкт-Петербурга 18 декабря 1916 года, в ссылке в Крыму в 1917 году, в книге 1927 года, данные под присягой в 1934 и в 1965 гг. Первоначально были опубликованы воспоминания Пуришкевича, затем Юсупов вторил его версии. Однако они кардинально расходились с показаниями расследования. Начиная от называния неверного цвета одежды, в которую был одет Распутин по версии убийц и в которой его обнаружили, и до того, сколько и куда пуль было выпущено. Так, например, судмедэксперты обнаружили три раны, каждая из которых смертельна: в голову, в печень и почку (по мнению британских исследователей, изучавших фотографию, выстрел в лоб сделан из британского револьвера Webley 455). После выстрела в печень человек может прожить не более 20 минут и не способен, как говорили убийцы, через полчаса-час бегать по улице. Также не было выстрела в сердце, о котором единогласно утверждали убийцы. Распутина сначала заманили в подвал, угостив красным вином и пирогом, отравленным цианистым калием. Юсупов ушел наверх и, вернувшись, выстрелил ему в спину, отчего тот упал. Заговорщики ушли на улицу. Вернувшийся за плащом Юсупов проверил тело, неожиданно Распутин очнулся и попытался задушить убийцу. Вбежавшие в этот момент заговорщики начали стрелять в Распутина. Приблизившись, удивились, что он еще жив, и стали избивать его. По словам убийц, отравленный и расстрелянный Распутин пришел в себя, выбрался из подвала и попытался перелезть высокую стену сада, но был пойман убийцами, услышавшими поднявшийся собачий лай. Затем его связали веревками по рукам и ногам (по словам Пуришкевича, замотав сначала в синюю ткань), отвезли на автомобиле к заранее выбранному месту недалеко от Каменного острова и сбросили с моста в полынью Невы таким образом, что тело оказалось подо льдом. Однако, по материалам следствия, обнаруженный труп был одет в шубу, не было ни ткани, ни веревок. Расследование убийства Распутина, которым руководил директор Департамента полиции А. Т. Васильев, продвигалось довольно быстро. Уже первые допросы членов семьи и слуг Распутина показали, что в ночь убийства Распутин отправился в гости к князю Юсупову. Городовой Власюк, дежуривший в ночь с 16 на 17 декабря на улице неподалеку от дворца Юсуповых, показал, что ночью слышал несколько выстрелов. При обыске во дворе дома Юсуповых были обнаружены следы крови. Днем 17 декабря прохожим были замечены пятна крови на парапете Петровского моста. После исследования водолазами Невы в этом месте было обнаружено тело Распутина. Судебно-медицинскую экспертизу поручили известному профессору Военно-Медицинской Академии Д. П. Косоротову. Оригинал протокола вскрытия не сохранился, о причинах смерти можно говорить лишь предположительно. «При вскрытии найдены весьма многочисленные повреждения, из которых многие были причинены уже посмертно. Вся правая сторона головы была раздроблена, сплющена вследствие ушиба трупа при падении с моста. Смерть последовала от обильного кровотечения вследствие огнестрельной раны в живот. Выстрел произведен был, по моему заключению, почти в упор, слева направо, через желудок и печень с раздроблением этой последней в правой половине. Кровотечение было весьма обильное. На трупе имелась также огнестрельная рана в спину, в области позвоночника, с раздроблением правой почки, и еще рана в упор, в лоб, вероятно, уже умиравшему или умершему. Грудные органы были целы и исследовались поверхностно, но никаких следов смерти от утопления не было. Легкие не были вздуты, и в дыхательных путях не было ни воды, ни пенистой жидкости. В воду Распутин был брошен уже мертвым». Яд в желудке Распутина не был обнаружен. Существуют объяснения, что цианид в пирожных был нейтрализован сахаром или высокой температурой при приготовлении в печи. С другой стороны доктор Станислав Лазоверт, который должен был отравить пирожные, сообщил в письме на имя князя Юсупова, что вместо яда положил безвредное вещество. В определении причастности О. Рейнера есть ряд нюансов. В то время в Петербурге служили два офицера британской разведки МИ-6, которые могли совершить убийство: друг Юсупова по университетскому колледжу Освальд Рейнер и родившийся в Юсуповском дворце капитан Стивен Аллей. Подозревали первого, и царь Николай II прямо упоминал, что убийца-друг Юсупова по колледжу. В 1919 году Рейнер был награжден орденом Британской империи, он уничтожил свои бумаги перед смертью в 1961 году. В журнале шофера Комптона имеются записи, что он за неделю до убийства привозил Освальда к Юсупову (и к другому офицеру капитану Джону Скэйлу), и последний раз-в день убийства. Также Комптон прямо намекал на Рейнера, сообщая, что убийца является адвокатом и родился в одном городе с ним. Имеется письмо Аллея, написанное Скэйлу 7 января 1917 года, через восемь дней после убийства: «Хотя не все пошло по плану, наша цель была достигнута…Рейнер заметает следы и несомненно свяжется с вами». Следствие длилось два с половиной месяца до отречения императора Николая II 2 марта 1917. В этот день министром юстиции во Временном правительстве стал Керенский. 4 марта 1917 года он приказал спешно прекратить следствие, при этом следователь А. Т. Васильев был арестован и переправлен в Петропавловскую крепость, где допрашивался Чрезвычайной следственной комиссией до сентября, а позже эмигрировал. В 2004 году Би-би-си показала документальный фильм «Кто убил Распутина?», привлекший новое внимание к расследованию убийства. Согласно показанной в фильме версии, «слава» и замысел данного убийства принадлежит Великобритании, российские заговорщики были лишь исполнителями, контрольный выстрел в лоб произведен из револьвера британских офицеров Webley 455. По мнению британских исследователей, Распутин был убит при активном участии британской разведслужбы МИ-6, убийцы запутывали следствие, чтобы скрыть британский след. Мотивом заговора предполагались опасения Великобритании по поводу влияния Распутина на российскую императрицу и заключения сепаратного мира с Германией. В конце августа 1915 года было официально объявлено, что великий князь Николай Николаевич отстранен от должности верховного главнокомандующего, обязанности которого возложил на себя Император Николай II. А. А. Брусилов в своих воспоминаниях писал, что впечатление в войсках от этой замены было самое негативное и «никому в голову не приходило, что царь возьмет на себя при данной тяжелой обстановке на фронте обязанности верховного главнокомандующего. Было общеизвестно, что Николай II в военном деле решительно ничего не понимал, и что взятое им на себя звание будет только номинальным». Феликс Юсупов в своих воспоминаниях утверждал, что император принял командование армией под давлением Распутина. Российское общество встретило известие враждебно, так как росло понимание распутинской вседозволенности. С отъездом государя в Ставку, пользуясь безграничным расположением императрицы Александры Федоровны, Распутин стал регулярно бывать в Царском Селе. Советы и мнения его приобретали силу закона. Без ведома Распутина не принимали ни одно военное решение. «Царица доверяла ему слепо, и он сплеча решал насущные, а порой и секретные государственные вопросы». Феликса Юсупова поразили события, связанные с его отцом-Феликсом Феликсовичем Юсуповым. В своих воспоминаниях Феликс писал, что накануне войны администрации российских городов, крупные предприятия, в том числе Москвы, управлялись немцами: «Немецкая наглость не знала границ. Немецкие фамилии носили и в армии, и при дворе». Большинство министров, получивших министерский портфель от Распутина, было германофилами. В 1915 году отец Феликса получил от царя назначение на пост московского генерал-губернатора. Однако бороться с немецким окружением Феликсу Феликсовичу Юсупову было не под силу: «правили бал предатели и шпионы». Приказы и распоряжения московского генерал-губернатора не выполнялись. Возмущенный положением дел, Феликс Феликсович поехал в Ставку. Он изложил обстановку в Москве-никто до сих пор не осмелился открыто сказать правду государю. Однако прогерманская партия, окружившая государя, была слишком сильна: вернувшись в Москву, отец узнал, что снят с должности генерал-губернатора. Члены императорской фамилии пытались объяснить государю, как опасно влияние Распутина для династии, а также для России в целом. Ответ был один: «Все-клевета. На святых всегда клевещут». Вдовствующая императрица Мария Федоровна писала сыну, умоляя удалить Распутина и запретить царице вмешиваться в государственные дела. Николай поведал об этом царице. Александра Федоровна прекратила отношения с людьми, «давившими» на государя. Елизавета Федоровна, также почти не бывая в Царском, приехала переговорить с сестрой. Однако все доводы были отвергнуты. По мнению Феликса Юсупова германский Генеральный штаб непрерывно засылал в окружение Распутина шпионов. Феликс Юсупов утверждал, что «царь слабел от наркотических зелий, которыми ежедневно опаивали его по наущенью Распутина». Распутин получил фактически неограниченную власть: «назначал и увольнял министров и генералов, помыкал епископами и архиепископами». Надежд «открыть глаза» Александре Федоровне и государю не осталось. «Не сговариваясь, каждый в одиночку (Феликс Юсупов и великий князь Дмитрий Павлович) пришли к единому заключению: Распутина необходимо убрать, пусть даже ценой убийства». Феликс надеялся для осуществления своего плана найти «людей решительных, готовых действовать». Сложился узкий круг лиц, готовых к решительным действиям: поручик Сухотин, великий князь Дмитрий Павлович, Пуришкевич и доктор Лазоверт. Обсудив ситуацию, заговорщики решили, что «яд-вернейшее средство скрыть факт убийства». Местом убийства выбрали дом Юсупова на Мойке: «Распутина я собирался принять в полуподвальных апартаментах, которые для того отделывал. Аркады разделили подвальную залу на две части. В большей была устроена столовая. В меньшей винтовая лесенка, о которой писал уже, уводила в квартиру мою в бельэтаж. На полпути имелся выход на двор. В столовую с низким сводчатым потолком свет проникал в два мелких оконца на уровне тротуара, выходивших на набережную. Стены и пол в помещении сложены были из серого камня. Чтобы не вызвать у Распутина подозрений видом голого погреба, пришлось украсить комнату и придать ей жилой облик. Феликс велел дворецкому Григорию Бужинскому и камердинеру Ивану к одиннадцати приготовить чай на шесть персон, купить пирожных, печенья, принести вина из погреба. Феликс провел всех соучастников в столовую и некоторое время прибывшие молча осматривали место будущего убийства. Феликс достал шкатулку с цианистым калием и положил ее на стол рядом с пирожными.
Доктор Лазоверт надел резиновые перчатки, взял из нее несколько кристалликов яда, истер в порошок. Затем снял верхушки пирожных, посыпал начинку порошком в количестве, способном, по его словам, убить слона. В комнате царило молчанье. Мы взволнованно следили за его действиями. Осталось положить яд в бокалы. Решили класть в последний момент, чтобы отрава не улетучилась». С целью поддержать в Распутине приятное расположение духа и не дать ему ничего заподозрить, убийцы решили придать всему вид оконченного ужина: стулья отодвинули, в чашки налили чай. Договорились, что Дмитрий, Сухотин и Пуришкевич поднимутся в бельэтаж и заведут граммофон, выбрав музыку повеселей. Лазоверт, переодетый в шофера, завел мотор. Феликс надел шубу и надвинул на глаза меховую шапку, так как необходимо было скрытно доставить Распутина в дом на Мойке. Феликс согласовал данные действия, объяснив Распутину, что не хочет «афишировать» отношения с ним. К Распутину приехали за полночь. Он ожидал Феликса: «надел шелковую рубашку, расшитую васильками. Опоясался малиновым шнурком. Черные бархатные шаровары и сапоги были с иголочки. Волосы прилизаны, борода расчесана с необычайной тщательностью». Приехав в дом на Мойке, Распутин услышал американскую музыку и голоса. Феликс объяснил, что это гости жены, которые скоро уйдут. Феликс пригласил гостя пройти в столовую.
«Спустились. Не успев войти, Распутин скинул шубу и с любопытством стал озираться. Особенно привлек его поставец с ящичками. Он забавлялся как дитя, открывал и закрывал дверцы, рассматривал внутри и снаружи». Феликс в последний раз попытался уговорить Распутина уехать из Петербурга, но получил отказ. Наконец, переговорив «свои любимые разговоры», Распутин попросил чаю. Феликс налил ему чашку и предложил эклеры с цианистым калием. «Я смотрел с ужасом. Яд должен был подействовать тут же, но, к изумлению моему, Распутин продолжал разговаривать, как ни в чем не бывало. Тогда Феликс предложил Распутину отравленное вино. Я стоял возле него и следил за каждым его движением, ожидая, что он вот-вот рухнет…Но он пил, чмокал, смаковал вино, как настоящий знаток. Ничто не изменилось в его лице. Под предлогом проводить, Юсупов поднялся к «гостям жены». Феликс взял у Дмитрия револьвер и спустился в подвал-прицелился в сердце и спустил курок. Сухотин переоделся «старцем», надев его шубу и шапку. Следуя разработанному плану, с учетом наличия слежки, Дмитрий, Сухотин и Лазоверт должны были отвезти «старца» в открытом автомобиле Пуришкевича обратно к нему домой. Затем, в закрытом автомобиле Дмитрия вернуться на Мойку, забрать труп и доставить к Петровскому мосту. Однако случилось неожиданное: резким движеньем «убитый» Распутин вскочил на ноги. Выглядел он жутко. Рот его был в пене. Он закричал дурным голосом, взмахнул руками и бросился на меня. Пальцы его впивались мне в плечи, норовили дотянуться до горла. Глаза вылезли из орбит, изо рта потекла кровь. Распутин тихо и хрипло повторял мое имя. На зов Юсупова прибежал Пуришкевич. Распутин «хрипя и рыча» быстро переместился к потайному выходу во двор. Пуришкевич кинулся вдогонку. Распутин бежал к средним воротам двора, которые были не заперты. «Раздался выстрел…Распутин качнулся и упал в снег. Пуришкевич подбежал, постоял несколько мгновений у тела, убедился, что на этот раз все кончено, и быстро пошел к дому. Дмитрий, Сухотин и Лазоверт в закрытом автомобиле заехали за трупом. Завернули труп в холстину, погрузили в автомобиль и уехали к Петровскому мосту, где и скинули тело в реку». Вечером 1 января 1917 года стало известно, что тело Распутина было обнаружено в Малой Невке в ледяной проруби под Петровским мостом. Тело было доставлено в Чесменскую богадельню в пяти верстах от Петербурга. Императрица Александра Федоровна потребовала немедленного расстрела убийц Распутина. Великая княгиня Мария Павловна, приехав из Пскова, где размещался штаб Северного фронта, рассказала, с каким неистовым восторгом была встречена войсками весть об убийстве Распутина. «Никто не сомневался, что теперь-то государь найдет себе людей честных и преданных». Однако, по словам Юсупова, «распутинский яд долгие годы отравлял высшие сферы государства и опустошил самые честные, самые горячие души. В итоге кто-то не хотел принимать решения, а кто-то считал, что их и принимать-то незачем». В конце марта 1917 года Михаил Родзянко, адмирал Колчак и князь Николай Михайлович предлагали Феликсу стать императором. Согласно опубликованным воспоминаниям Великого князя Александра Михайловича, 17 декабря 1916 года в Киеве адъютант с воодушевлением и радостью сообщил Александру Михайловичу, что Распутин был убит в доме князя Юсупова лично Феликсом, а его соучастником стал великий князь Дмитрий Павлович. Александр Михайлович первым сообщил вдовствующей Императрице (Марии Федоровне) об убийстве Распутина. Однако «мысль о том, что муж ее внучки и ее племянник обагрили руки кровью, причиняла ей большие страдания. Как Императрица она сочувствовала, но как христианка она не могла не быть против пролития крови, как бы ни были доблестны побуждения виновников». Было решено добиться у Николая II согласия на приезд в Петербург. Члены Императорской семьи просили Александра Михайловича заступиться за Дмитрия и Феликса пред императором. На встрече Николай обнял князя, так как хорошо знал Александра Михайловича. Александр Михайлович произнес защитительную речь. Он просил Государя смотреть на Феликса и Дмитрия Павловича не как на обыкновенных убийц, а как на патриотов. Государь помолчав сказал: «Ты очень хорошо говоришь, но ведь ты согласишься с тем, что никто-будь он великий князь или же простой мужик-не имеет права убивать». Император дал обещание быть милостивым в выборе наказаний для двух виновных. Дмитрия Павловича сослали на Персидский фронт в распоряжение генерала Баратова, а Феликсу было предписано выехать в свое имение Ракитное под Курском. Распутина отпевал хорошо с ним знакомый епископ Исидор (Колоколов). В своих мемуарах А. И. Спиридович вспоминает, что заупокойную обедню Исидор не имел права делать. После ходили слухи, что митрополит Питирим, к которому обратились об отпевании, отклонил эту просьбу. Так же в те дни была запущена легенда, упоминаемая в отчетах английского посольства, что при вскрытии и отпевании якобы присутствовала жена Николая II. Убитого сначала хотели похоронить на его родине, в селе Покровском. Но из-за опасности возможных волнений в связи с отправкой тела его предали земле в Александровском парке Царского Села на территории строившегося Анной Вырубовой храма Серафима Саровского. М. В. Родзянко писал, что в Думе во время торжеств пошли слухи о возвращении Распутина в Петербург. В январе 1917 года Михаилом Владимировичем была получена бумага со многими подписями из Царицына с сообщением, что Распутин бывает у В. К. Саблера, что царицынцам известно о приезде Распутина в столицу.
После Февральской революции захоронение Распутина было найдено, и Керенский приказал Корнилову организовать уничтожение тела. Несколько дней гроб с останками простоял в специальном вагоне, а затем труп Распутина был сожжен ночью 11 марта в топке парового котла Политехнического института. Был составлен официальный акт о сожжении трупа Распутина. Через три месяца после смерти Распутина его могила была осквернена. На месте сожжения были начертаны две надписи, одна из которых на немецком языке: «Hier ist der Hund begraben» («Здесь погребена собака») и далее «Тут сожжен труп Распутина Григория в ночь с 10 на 11-е марта 1917 года». Дочь Распутина Матрена после революции эмигрировала во Францию, а впоследствии переехала в США. В 1920-м был национализирован дом и все крестьянское хозяйство Дмитрия Григорьевича. В 1922 году его вдова Прасковья Федоровна, сын Дмитрий и дочь Варвара были лишены избирательных прав как «злостные элементы». В 1930-е все трое были арестованы органами НКВД, и след их затерялся в спецпоселениях тюменского Севера. В 1914 году Распутин поселился в квартире на Гороховой улице, 64 в Петербурге. По Петербургу про эту квартиру довольно быстро стали распространяться различные мрачные слухи, например, что Распутин превратил ее в притон. Одни говорили, что Распутин содержит там постоянный «гарем», другие-собирает от случая к случаю. Существовал слух, что квартира на Гороховой используется для колдовства. «Однажды тетя Агн. Фед. Гартман (мамина сестра) спросила меня-не хочу ли я увидеть Распутина поближе. Получив адрес на Пушкинскую улицу, в назначенный день и час я явилась в квартиру Марии Александровны Никитиной, тетиной приятельницы. Войдя в маленькую столовую, я застала уже всех в сборе. За овальным столом, сервированным для чая, сидело человек 6-7 молодых интересных дам. Двух из них я знала в лицо (встречались в залах Зимнего Дворца, где был организован Александрой Федоровной пошив белья раненым). Все они были одного круга и вполголоса оживленно беседовали между собой. Сделав по-английски общий поклон, я села рядом с хозяйкой у самовара и беседовала с ней. Вдруг пронесся как бы общий вздох-Ах! Я подняла глаза и увидела в дверях, расположенных в противоположной стороне, откуда я входила, могучую фигуру-первое впечатление-цыгана. Высокую мощную фигуру облегала белая русская рубашка с вышивкой по вороту и застежке, крученый пояс с кистями, черные брюки навыпуск и русские сапоги. Но ничего русского не было в нем. Черные густые волосы, большая черная борода, смуглое лицо с хищными ноздрями носа и какой-то иронически-издевательской улыбкой на губах-лицо, безусловно, эффектное, но чем-то неприятное. Первое, что привлекало внимание-глаза: черные, раскаленные, они жгли, пронизывая насквозь, и его взгляд на тебя ощущался просто физически, нельзя было оставаться спокойной. Мне кажется, он действительно обладал гипнотической силой, подчиняющей себе, когда он этого хотел. Здесь все ему были знакомы, наперебой старались угодить, привлечь внимание. Он развязно сел за стол, обращался к каждой по имени и на «ты», говорил броско, иногда пошло и грубо, подзывал к себе, сажал на колени, ощупывал, поглаживал, похлопывал по мягким местам и все «осчастливленные»-млели от удовольствия! Смотреть на это было противно и обидно за женщин, унижающихся, потерявших и свое женское достоинство и фамильную честь. Я чувствовала, как кровь приливает к лицу, мне хотелось закричать, стукнуть кулаком, что-то сделать. Сидела я почти напротив «высокого гостя», он прекрасно чувствовал мое состояние и, издевательски посмеиваясь, каждый раз после очередного выпада упорно вонзал в меня глаза. Я была новым, неизвестным ему объектом. Нахально обращаясь к кому-то из присутствующих, он произнес: «Ты видишь? Кто рубашку-то вышивал? Сашка!» (подразумевается государыня Александра Федоровна). Ни один порядочный мужчина никогда не выдал бы тайны женского чувства. У меня от напряжения в глазах темнело, а распутинский взгляд нестерпимо сверлил и сверлил. Я отодвинулась ближе к хозяйке, стараясь укрыться за самоваром. Мария Александровна с тревогой посмотрела на меня. «Машенька»-раздался голос-«Хочешь вареньица? Поди ко мне». Машенька торопливо вскакивает и спешит к месту призыва. Распутин закидывает ногу за ногу, берет ложку варенья и опрокидывает ее на носок сапога. «Лижи-повелительно звучит голос, та становится на колени и, наклонив голову, слизывает варенье. Больше я не выдержала. Сжав руку хозяйки, вскочила, выбежала в прихожую. Не помню, как надела шляпу, как бежала по Невскому. Пришла в себя у Адмиралтейства, домой мне надо было на Петроградскую. Полночи проревела и просила никогда не расспрашивать меня, что я видела и сама ни с мамой, ни с тетей не вспоминала об этом часе, не видалась и с Марией Александровной Никитиной. С тех пор я не могла спокойно слышать имени Распутина и потеряла всякое уважение к нашим «светским» дамам. Как-то, будучи в гостях у Де-Лазари, я подошла на телефонный звонок и услышала голос этого негодяя. Но сразу же сказала, что знаю, кто говорит, а потому разговаривать не желаю»-Григорова-Рудыковская. Временное правительство вело специальное расследование по делу Распутина. Согласно материалам расследования В. М. Руднева, командированного по распоряжению Керенского в «Чрезвычайную следственную комиссию по расследованию злоупотреблений бывших министров, главноуправляющих и других высших должностных лиц» и бывшего тогда товарищем прокурора Екатеринославского окружного суда: «Выяснилось, что амурные похождения Распутина не выходят из рамок ночных оргий с девицами легкого поведения и шансонетными певицами, а также иногда и с некоторыми из его просительниц. Что же касается близости к дамам высшего общества, то в этом отношении никаких положительных материалов наблюдения и следствием добыто не было». Вообще, Распутин по природе был человек широкого размаха. Двери его дома были всегда открыты. Там всегда толпилась самая разнообразная публика, кормясь за его счет. В целях создания вокруг себя ореола благотворителя по слову Евангелия: «рука дающего не оскудеет», Распутин, постоянно получая деньги от просителей за удовлетворение их ходатайств, широко раздавал эти деньги нуждающимся и вообще лицам бедных классов, к нему обращавшимся тоже с какими-либо просьбами, даже и не материального характера. Дочь Матрена в своей книге «Распутин. Почему?» написала: «Что при всей пропитанности жизнью отец никогда не злоупотреблял своей силой и возможностью влиять на женщин в плотском смысле. Однако надо понимать, что эта часть отношений представляла особый интерес для недоброжелателей отца. Замечу, что они получали некоторую реальную пищу для своих россказней». Из показаний князя М. М. Андроникова Чрезвычайной следственной комиссии: «Затем он подходил к телефону и вызывал всевозможных дам. Я должен был делать bonne mine mauvais jeu-потому что все эти дамы были чрезвычайно сомнительного свойства». Французский филолог-славист Пьер Паскаль в своих воспоминаниях писал, что Александр Протопопов отрицал влияние Распутина на карьеру министра. Однако Протопопов рассказал об акте педерастии, в котором участвовали митрополит Питирим, князь Андроников и Распутин. Михаил Таубе, бывший в 1911-15 годах товарищем министра народного просвещения, в своих воспоминаниях приводит следующий эпизод. Однажды в министерство явился человек с письмом от Распутина и просьбой назначить его инспектором народных училищ в его родную губернию. Министр (Лев Кассо) приказал спустить этого просителя с лестницы. По мнению Таубе, этот случай доказывал, как преувеличены были все слухи и сплетни о закулисном влиянии Распутина. По воспоминаниям придворных, Распутин не был близок к царской семье и вообще редко бывал в царском дворце. Так, по воспоминаниям дворцового коменданта Владимира Воейкова, начальник дворцовой полиции полковник Герарди на вопрос, насколько часты бывают посещения Распутиным дворца, ответил: «Один раз в месяц, а иногда в два месяца раз». В воспоминаниях фрейлины Анны Вырубовой говорится, что Распутин бывал в царском дворце не чаще 2-3 раз в год, а царь принимал его еще реже. Другая фрейлина, София Буксгевден, вспоминала: «Я жила в Александровском Дворце с 1913 по 1917 год, причем моя комната была связана коридором с покоями Императорских детей. Я никогда не видела Распутина в течение всего этого времени, хотя я постоянно находилась в компании Великих княжон. Мсье Жильяр, который тоже там жил несколько лет, также никогда его не видел». Жильяр за все время, проведенное им при дворе, вспоминает единственную встречу с Распутиным: «Однажды, собираясь выходить, я встретился с ним в передней. Я успел рассмотреть его, пока он снимал шубу. Это был человек высокого роста, с изможденным лицом, с очень острым взглядом серо-синих глаз из-под всклокоченных бровей. У него были длинные волосы и большая мужицкая борода». Сам Николай II в 1911 году говорил В. Н. Коковцову о Распутине, что: «лично почти не знает «этого мужичка» и видел его мельком, кажется, не более двух-трех раз, и притом на очень больших расстояниях времени». Из воспоминаний директора Департамента полиции А. Т. Васильева (он служил в «охранке» Петербурга с 1906 года и возглавлял полицию в 1916-17 гг., позже он вел следствие по делу об убийстве Распутина): «Множество раз я имел возможность встречаться с Распутиным и беседовать с ним на разные темы. Ум и природная смекалка давали ему возможность трезво и проницательно судить о человеке, только раз им встреченном. Это тоже было известно царице, поэтому она иногда спрашивала его мнение о том или ином кандидате на высокий пост в правительстве. Но от таких безобидных вопросов до назначения министров Распутиным-очень большой шаг, и этот шаг ни царь, ни царица, несомненно, никогда не делали. И тем не менее люди полагали, что все зависит от клочка бумаги с несколькими словами, написанными рукой Распутина. Я никогда в это не верил, и хотя иногда расследовал эти слухи, но никогда не находил убедительных доказательств их правдивости. Случаи, о которых я рассказываю, не являются, как может кто-то подумать, моими сентиментальными выдумками. О них свидетельствуют донесения агентов, годами работавших в качестве слуг в доме Распутина и, следовательно, знавших его повседневную жизнь в мельчайших деталях. Распутин не лез в первые ряды политической арены, его вытолкнули туда прочие люди, стремящиеся потрясти основание российского трона и империи. Эти предвестники революции стремились сделать из Распутина пугало, чтобы осуществить свои планы. Поэтому они распускали самые нелепые слухи, которые создавали впечатление, что только при посредничестве сибирского мужика можно достичь высокого положения и влияния». А. Я. Аврех считал, что в 1915 году царица и Распутин, благословив отъезд Николая II в Ставку в качестве верховного командующего, совершили что-то вроде «государственного переворота» и присвоили себе значительную часть власти: в качестве примера А. Я. Аврех приводит их вмешательство в дела юго-западного фронта во время наступления, организованного А. А. Брусиловым. А. Я. Аврех полагал, что царица значительно влияла на царя, а на царицу-Распутин. А. Н. Боханов, напротив, считает, что вся «распутиниада»-плод политических манипуляций, «черный пиар». Однако, как говорит Боханов, хорошо известно, что информационный прессинг срабатывает лишь тогда, когда не только имеются намерения и возможности у неких групп утвердить в общественном сознании желательный стереотип, но и само общество подготовлено к его принятию и усвоению. Поэтому только сказать, как это порой делается, что растиражированные рассказы о Распутине-сплошная ложь, даже если это и действительно так, значит не прояснить сути: почему же измышления о нем принимались на веру? Этот базовый вопрос остается без ответа до сих пор. В то же время образ Распутина широко использовался в революционной и немецкой пропаганде. В последние годы царствования Николая Второго в петербургском свете ходило множество слухов о Распутине и его влиянии на власть. Говорилось, что он сам абсолютно подчинил себе царя и царицу и правит страной, то ли Александра Федоровна при помощи Распутина захватила власть, то ли страной правит «триумвират» из Распутина, Анны Вырубовой и царицы. Помещение в печать сообщений о Распутине могло быть ограничено лишь частично. По закону, статьи о императорской фамилии подлежали предварительной цензуре начальником канцелярии министерства двора. Запрещены были любые статьи, в которых имя Распутина упоминалось в сочетании с именами членов царской фамилии, но статьи, где фигурировал только один Распутин, запретить было невозможно. 1 ноября 1916 года на заседании Государственной Думы П. Н. Милюков выступил с речью, критической по отношению к правительству и «придворной партии», в которой упоминалось и имя Распутина. Приводимые им сведения о Распутине Милюков взял из статей в немецких газетах «Берлинер Тагеблатт» от 16 октября 1916 года и «Нейе Фрейе Прессе» от 25 июня, относительно которых он сам же признал, что некоторые из сообщаемых там сведений ошибочны. 19 ноября 1916 года В. М. Пуришкевич выступил на заседании Думы с речью, в которой придавалось большое значение Распутину. Образ Распутина использовала и немецкая пропаганда. В марте 1916 года германские цеппелины разбрасывали над русскими окопами карикатуру, изображавшую Вильгельма, опиравшегося на германский народ, и Николая Романова, опиравшегося на половой орган Распутина. По воспоминаниям А. А. Головина, во время Первой мировой войны слухи о том, что императрица является любовницей Распутина, распространялись среди офицеров русской армии сотрудниками оппозиционного Земско-городского союза. После свержения Николая II председатель Земгора князь Львов стал председателем Временного Правительства. После свержения Николая II Временное правительство организовало чрезвычайную следственную комиссию, которая должна была искать преступления царских чиновников и в том числе расследовала деятельность Распутина. Комиссия произвела 88 опросов и допросила 59 лиц, готовила «стенографические отчеты», главным редактором которых был поэт А. А. Блок, опубликовавший свои наблюдения и записи в виде книжки под названием «Последние дни Императорской власти». Комиссия не закончила свою работу. Часть протоколов допросов высших чиновников были опубликованы в СССР к 1927 году. Из показаний А. Д. Протопопова чрезвычайной следственной комиссии 21 марта 1917 года: «Вам известно значение Распутина в делах Царского Села при Государе?»-«Распутин был близким человеком, и, как с близким человеком, с ним советовались». Председатель Совета министров России в 1911-14 Владимир Коковцов c удивлением писал в воспоминаниях: «Как это ни странно, вопрос о Распутине невольно сделался центральным вопросом ближайшего будущего и не сходил со сцены почти за все время моего председательства в Совете министров, доведя меня до отставки с небольшим через два года. По-моему, Распутин типичный сибирский варнак, бродяга, умный и выдрессировавший себя на известный лад простеца и юродивого и играющий свою роль по заученному рецепту. По внешности ему не доставало только арестантского армяка и бубнового туза на спине. По замашкам-это человек, способный на все. В свое кривляние он, конечно, не верит, но выработал себе твердо заученные приемы, которыми обманывает как тех, кто искренно верит всему его чудачеству, так и тех, кто надувает самого своим преклонением перед ним, имея на самом деле в виду только достигнуть через него тех выгод, которые не даются иным путем». Секретарь Распутина Арон Симанович в своей книге пишет: «Каким представляли себе Распутина современники? Как пьяного, грязного мужика, который проник в царскую семью, назначал и увольнял министров, епископов и генералов и целое десятилетие был героем петербургской скандальной хроники. К тому же еще дикие оргии в «Вилле Родэ», похотливые танцы среди аристократических поклонниц, высокопоставленных приспешников и пьяных цыган, а одновременно непонятная власть над царем и его семьей, гипнотическая сила и вера в свое особое назначение. Это было все». Духовник царской семьи, протоиерей Александр Васильев: «Распутин-«вполне богобоязненный и верующий человек, безвредный и даже скорее полезный для Царской Семьи. Он с Ними беседует о Боге, о вере». Врач, лейб-медик семьи Николая II Евгений Боткин: «Если бы не было Распутина, то противники царской семьи и подготовители революции создали бы его своими разговорами из Вырубовой, не будь Вырубовой, из меня, из кого хочешь». Следователь по делу об убийстве царской семьи Соколов Николай Алексеевич в своей книге-судебном расследовании пишет: «Начальник Главного Управления Почт и Телеграфов Похвиснев, занимавший эту должность в 1913-17 гг., показывает: «По установившемуся порядку все телеграммы, подававшиеся на имя Государя и Государыни, представлялись мне в копиях. Поэтому все телеграммы, которые шли на имя Их Величеств от Распутина, мне в свое время были известны. Их было очень много. Припомнить последовательно содержание их, конечно, нет возможности. По совести могу сказать, что громадное влияние Распутина у Государя и у Государыни содержанием телеграмм устанавливалось с полной очевидностью». Священномученик протоиерей Философ Орнатский, настоятель Казанского собора в Санкт-Петербурге описывает в 1914 году встречу Иоанна Кронштадтского с Распутиным так: «Иоанн спросил старца: «Как твоя фамилия?». И когда последний ответил: «Распутин», сказал: «Смотри, по фамилии твоей и будет тебе». Схиархимандрит Гавриил (Зырянов), старец Седмиезерной пустыни, очень резко высказывался о Распутине: ««Убить его, что паука: сорок грехов простится». Княгиня М. К. Тенишева: «До чего мы дожили! Религия поругана, духовенство запугано, ум, способности людей обесценены, отброшены, как ненужный хлам, и на поверхность всплывают одни авантюристы за другими. Участницами этого негодяя замешаны матери семейств, вдовы и девицы всех сословий и общественных положений. Все это сбившиеся с истинного пути психопатки. Мужья, отцы и близкие должны были давно уже принять самые радикальные меры для искоренения подобного зла в самом зародыше его возникновения и не дать этому грандиозному скандалу разрастись в вопрос государственной важности. Но они попустительствуют этому постыдному делу, в семьях этих заблудших не нашлось никого, кто бы оградил такое существо от омерзения. Наоборот, это поощряется, и вокруг хлыстовского ядра происходит нарастание всевозможных льстецов, предателей и продажных людей без совести, преследующих исключительно своекорыстные цели: и пролезающих за взятки через всесильного Распутина на разные ответственные и прибыльные места. Какая вакханалия, разнузданность, а главное, какой позор! Да разве это вера, да разве это православие? Забыли, что Христос изгонял бесов, не потворствовал кликушеству, а исцелял одержимых и тут же пресекал зло. Забыли и предостережения о лжепророках. Все забыли. Такое духовенство или само неверующее, продажно, или же оно невежественно в делах веры, слепо и не ведает, что творит. Во всяком случае, и те и другие одинаково преступны, как перед своим саном, церковью, так и перед русским православным народом. Они, несомненно, служат орудием какой-то адской подпольной махинации для уничтожения монархии и православия в России. Утром газеты принесли нам следующую новость: «Убийство Григория Распутина!». Слава Всевышнему! Довольно, наконец, позора, довольно унижения, пережитого с той минуты, как на чью-то потеху завелся на верхах этот порочный фетиш!». Религиозное почитание Григория Распутина началось примерно с 1990 года и пошло из так называемого Богородичного центра (на протяжении последующих лет менявшего свое название). Некоторые крайне радикально-монархические православные круги также, еще с 1990-х годов высказывали мысли о канонизации Распутина как святого мученика. Известными сторонниками этих идей были: редактор православной газеты «Благовест» Антон Жоголев, писатель православно-патриотического, исторического жанра Олег Платонов, певица Жанна Бичевская, главный редактор газеты «Русь Православная» Константин Душенов, «Церковь Иоанна Богослова». Идеи были отвергнуты Синодальной комиссией Русской православной церкви по канонизации святых и подвергнуты критике патриархом Алексием II: «Нет никаких оснований ставить вопрос о канонизации Григория Распутина, сомнительная нравственность и неразборчивость которого бросали тень на Августейшую фамилию будущих царственных страстотерпцев царя Николая II и его семейство». По словам члена Синодальной комиссии по канонизации святых протоиерея Георгия Митрофанова: «Конечно, Распутина использовала оппозиция, раздувая миф о его всемогуществе и всевластии. Его изображали хуже, чем он был. Многие ненавидели его от всей души. Для цесаревны Ольги Николаевны, например, это был один из самых ненавистных людей, потому что он разрушил ее брак с великим князем Дмитрием Павловичем, что и побудило последнего участвовать в убийстве Распутина». Согласно исследованию С. Фомина, в течение марта-ноября 1917 года театры были заполнены «сомнительными» постановками, и вышли более десяти «пасквильных» фильмов о Григории Распутине. Первым подобным фильмом стала двухсерийная «сенсационная драма» «Темные силы-Григорий Распутин и его сподвижники» (производство акционерного общества Г. Либкена). В этом же ряду стоит широко демонстрировавшаяся пьеса А. Толстого «Заговор Императрицы». Григорий Распутин стал центральным персонажем пьесы драматурга Константина Скворцова «Гришка Распутин». Григорий Распутин является центральным персонажем книги Бориса Акунина «Фильма пятая: Странный человек» из цикла «Смерть на брудершафт». Распутин является главным героем романа Валентина Пикуля «Нечистая сила», главным образом посвященного роли этой личности в событиях последних лет Российской империи. Распутин и его историческое значение оказало большое влияние как на русскую, так и на западную культуру. Немцев и американцев в некоторой степени привлекает его фигура как некий «русский медведь», или «русский мужик». Самые первые немые художественные короткометражные фильмы о Григории Распутине начали выходить с марта 1917 годп. Все они без исключения демонизировали личность Распутина, выставляя его и Императорскую Семью в самом неприглядном свете. Первый такой фильм под названием «Драма из жизни Григория Распутина» выпустил российский киномагнат А. О. Дранков, сделавший попросту киномонтаж своей ленты 1916 года «Омытые кровью», снятой по рассказу М. Горького «Коновалов». Большинство других фильмов было снято в 1917 году тогдашней крупнейшей кинофирмой «Акционерное общество Г. Либкена». Всего их было выпущено более десятка и о какой-либо их художественной ценности говорить не приходится, так как даже тогда они вызвали в печати протесты из-за их «порнографичности и дикой эротики.
При множестве версий истории жизни и смерти Григория Распутина, пожалуй, именно эта еще не была представлена русскому зрителю. В основном озвучивалась и оживала на экране фольклорно-народная легенда об исчадии ада и друге Сатаны Гришке, а в последнее время появилась еще история о святом старце Григории, но взгляд тех кругов, которые приняли решение уничтожить Григория Распутина и сделали это, так называемый круг великих князей, к которым принадлежал и сам князь Феликс Юсупов-Эльстон, и его жена, дочь великого князя Александра Михайловича и сестры императора Ксении, и сам великий князь Дмитрий Павлович (именно ему, как сейчас выясняется и принадлежал смертельный выстрел) представлен не был. Долгое время сведения об этих людях были недоступны, а сейчас, когда мы их узнали, именно они вызывают симпатию и уважение. Великий князь Николай Михайлович создал монументальные исторические труды (чего стоит один его «Некрополь», Петербургский в 4-х томах, Московский в 3-х), великий князь Александр Михайлович, «отец русской авиации», поэт и драматург великий князь Константин Константинович, автор книг по нумизматике, коллекционер и директор Русского Музея великий князь Георгий Михайлович. Заслуг у канонизированного императора Николая перед русской историей и культурой куда меньше, а смерть многих великих князей была не менее «мученической». Они достойны того, чтобы их услышали, и заслуга замечательного актера и режиссера Робера Оссейна (Гуссейнова, из семьи русских эмигрантов), что он воплотил их версию на экране. Главную роль Распутина играл известный немецкий актер Герхарт Фробе. Все знают его по роли Голдфингера в одной из серий Джеймса Бонда, но ранее он снимался во всех трех фильмах о докторе Мабузе, а после играл у Лукино Висконти в «Людвиге». Роль юного Феликса Юсупова сыграл Питер МакЭнери, популярный тогда актер, которого приглашали арт-хаузные режиссеры-Роже Вадим, Ежи Сколимовский (он сыграл главную роль в его «Приключениях канонира Жерара» вместе с Клаудиа Кардинале). Сам режиссер, Робер Оссейн, снялся здесь в небольшой роли капитана Сухотина. Обращаю внимание и на то, как тщательно на экране был воссоздан Санкт-Петербург (напомню, что у создателей фильма не было возможности, как впоследствии у других режиссеров приехать сюда и снять настоящие дворцы и интерьеры). Удивительно сделан дворик Юсуповского дворца-и очень похоже, и не совсем так, как будто воплотился сон или детское воспоминание. Прекрасно подобраны актеры и выполнен грим-когда я увидела эпизод с великим князем Александром Михайловичем, он оставил полное впечатление ожившего портрета, а вот это получается у кинематографистов крайне редко. Надеюсь, вы достойно оцените великолепный подарок, созданный русской эмиграцией к 50-летию Октябрьского переворота.