Если вы считаете сайт интересным, можете отблагодарить автора за его создание и поддержку на протяжении 8 лет.

 


«ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ИЗОБРЕЛ РОЖДЕСТВО»
(The Man Who Invented Christmas)

Ирландия-Канада, 2017, 104 мин., «Mazur/Kaplan Company/The Mob Film Company/Ingenious Media»
Режиссер Бхарат Наллури, сценарист Сюзан Койн, по Лесу Стэндифорду
В ролях Дэн Стивенс, Марк Шрир, Патрик Джозеф Бернс, Морфидд Кларк, Джастин Эдвардс, Джеймс Хеффернан

Молодой писатель Чарльз Диккенс страдает от профессиональных неудач-три его последние книги остались незамеченными. Отвергнутый издателями, юноша решает рискнуть и на оставшиеся средства написать новый роман. Ведь на дворе канун Рождества и настоящие чудеса случаются…
Чарльз Джон Хаффем Диккенс (1812-1870)-английский писатель, стенограф, репортер, романист и эссеист. Классик мировой литературы, один из крупнейших прозаиков XIX века, он стал самым популярным англоязычным писателем еще при жизни. Творчество Диккенса относят к вершинам реализма, но в его романах отразились и сентиментальное, и сказочное начала. Самые знаменитые романы Диккенса: «Посмертные записки Пиквикского клуба», «Оливер Твист», «Николас Никльби», «Дэвид Копперфилд», «Холодный дом», «Повесть о двух городах», «Наш общий друг», «Большие надежды», «Тайна Эдвина Друда». Чарльз Диккенс родился 7 февраля 1812 года в пригороде Портсмута-Лэндпорте. Он был вторым ребенком из восьми детей Джона Диккенса (1785-1851) и Элизабет Диккенс, урожденной Барроу (1789-1863). Его отец служил чиновником на военно-морской базе Королевского флота; в январе 1815 года был переведен в Лондон, в апреле 1817 года семья переехала в Чатем. Здесь Чарльз учился в школе баптистского пастора Уилльяма Жиля, даже когда семья вновь переехала в Лондон. Жизнь в столице была Джону Диккенсу не по средствам и привела его в 1824 году в долговую тюрьму. Чарльз работал на фабрике по производству ваксы Уоррена, где получал шесть шиллингов в неделю, а его старшая сестра продолжала учиться в Королевской музыкальной академии до 1827 года. В воскресенье они пребывали в тюрьме с родителями. Спустя несколько месяцев, после смерти бабушки по отцовской линии, Джон Диккенс, благодаря полученному наследству, освободился из тюрьмы, получил пенсию в адмиралтействе и место парламентского репортера в газете, однако, по настоянию матери, Чарльз остался на фабрике, что повлияло на его отношение к женщинам в последующей жизни. Спустя некоторое время он был определен в Wellington House Academy, где учился до марта 1827 года. В мае 1827 года Диккенс поступил в адвокатскую контору «Эллис и Блэкмор» младшим клерком на 13 шиллингов в неделю, где трудился до ноября 1828 года. Изучив стенографию по системе Т. Гарнье, он стал работать свободным репортером вместе со своим дальним родственником Томасом Чарлтоном. В 1830 году Диккенса пригласили в «Morning Chronicle», и в этом же году он встретил свою первую любовь-Марию Биднелл, дочь директора банка, которая стала прототипом Доры в романе «Дэвид Копперфилд». Спустя много лет Мария обратилась к Диккенсу с письмом, но встреча в 1855 году разочаровала писателя; этот эпизод отразился в образе Флоры, поблекшей и спившейся невесты главного героя в романе «Крошка Доррит». В 1850-е годы Диккенс достиг зенита своей славы. Он стал прославленным писателем, властителем дум и обеспеченным человеком-словом, личностью, для которой судьба не поскупилась на дары. Портрет Диккенса той поры довольно удачно нарисован Честертоном: «Диккенс был среднего роста. Его природная живость и малопредставительная наружность были причиной того, что он производил на окружающих впечатление человека низкорослого или, во всяком случае, очень миниатюрного сложения. В молодости на его голове была чересчур экстравагантная, даже для той эпохи, шапка каштановых волос, а позже он носил темные усы и густую, пышную, темную эспаньолку такой оригинальной формы, что она делала его похожим на иностранца». Прежняя прозрачная бледность лица, блеск и выразительность глаз остались у него; «отмечу еще подвижный рот актера и его экстравагантную манеру одеваться». Честертон пишет об этом: «Он носил бархатную куртку, какие-то невероятные жилеты, напоминавшие своим цветом совершенно неправдоподобные солнечные закаты, невиданные в ту пору белые шляпы, совершенно необыкновенной, режущей глаза белизны. Он охотно наряжался и в сногсшибательные халаты; рассказывают даже, что он в таком одеянии позировал для портрета». За этим нервным позерством таилась личная драма. Потребности членов семьи Диккенса превышали его доходы. Беспорядочная, богемная натура не позволяла ему внести какой бы то ни было порядок в свои дела. Он не только перетруждал свою богатую и плодотворную фантазию литературным трудом, но и старался зарабатывать приличные гонорары лекциями и чтением отрывков из своих романов на публике. Впечатление от его актерского мастерства было всегда колоссальным, по-видимому, Диккенс был одним из величайших чтецов, но в своих поездках он попадал в лапы каких-то сомнительных антрепренеров и, зарабатывая, в то же время доводил себя до изнеможения. Но все это не так важно, как обуревавшая Диккенса меланхолическая мысль о том, что, по-существу, серьезнейшее в его трудах-его поучения, его призывы к совести власть имущих-остается втуне, что, в действительности, нет никаких надежд на улучшение того ужасного положения, создавшегося в стране, из которого он не видел выхода, даже глядя на жизнь сквозь юмор, смягчавший резкие контуры действительности в глазах автора и его читателей. Он пишет в это время: «С каждым часом во мне крепнет старое убеждение, что наша политическая аристократия вкупе с нашими паразитическими элементами убивают Англию. Я не вижу ни малейшего проблеска надежды. Что же касается народа, то он так резко отвернулся и от парламента, и от правительства, и проявляет по отношению и к тому, и к другому такое глубокое равнодушие, что подобный порядок вещей начинает внушать мне самые серьезные и тревожные опасения. Дворянские предрассудки, с одной стороны, и привычка к подчинению-с другой-совершенно парализуют волю народа. Все рухнуло после великого XVII века. Больше не на что надеяться». Диккенс нередко самопроизвольно впадал в транс, был подвержен видениям и время от времени испытывал состояния дежавю. Когда это случалось, писатель нервно теребил в руках шляпу, из-за чего головной убор быстро терял презентабельный вид и приходил в негодность. По этой причине Диккенс со временем перестал носить головные уборы. О другой странности писателя рассказал Джордж Генри Льюис, главный редактор журнала «Фортнайтли ревью». Диккенс однажды рассказал ему о том, что каждое слово, прежде чем перейти на бумагу, сначала им отчетливо слышится, а персонажи его постоянно находятся рядом и общаются с ним. Работая над «Лавкой древностей», писатель не мог спокойно ни есть, ни спать: маленькая Нелл постоянно вертелась под ногами, требовала к себе внимания, взывала к сочувствию и ревновала, когда автор отвлекался от нее на разговор с кем-то из посторонних. Во время работы над романом «Мартин Чезлвит» Диккенсу надоедала своими шуточками миссис Гамп: от нее ему приходилось отбиваться силой. «Диккенс не раз предупреждал миссис Гамп: если она не научится вести себя прилично и не будет являться только по вызову, он вообще не уделит ей больше ни строчки!»-писал Льюис. Именно поэтому писатель обожал бродить по многолюдным улицам. «Днем как-то можно еще обойтись без людей-признавался Диккенс в одном из писем-но вечером я просто не в состоянии освободиться от своих призраков, пока не потеряюсь от них в толпе». «Пожалуй, лишь творческий характер этих галлюцинаторных приключений удерживает нас от упоминания о шизофрении в качестве вероятного диагноза»-замечает психоаналитик и парапсихолог Нандор Фодор, автор очерка «Неизвестный Диккенс» (1964). 2 апреля 1836 года Чарльз Диккенс женился на Кэтрин Томсон Хогарт (1815-1879), старшей дочери его приятеля, журналиста Джорджа Хогарта. Диккенс был очень привязан к ее сестре Мэри, ранняя смерть которой потрясла его. Другая сестра Кэтрин, Джорджина Хогарт, жила с четой Диккенсов и воспитывала их детей. Кэтрин была верной женой и родила 10 детей: Семь сыновей: Три дочери: Впрочем, семейная жизнь Чарльза Диккенса сложилась не вполне удачно. Размолвки с женой, какие-то сложные и темные отношения с ее семьей, страх за болезненных детей делали семью для Диккенса источником постоянных забот. В 1857 году Чарльз встретил 18-летнюю актрису Эллен Тернан и сразу влюбился. Снял для нее квартиру, долгие годы навещал свою любовь, впоследствии включил ее в завещание. В 1858 году Диккенс развелся с Кэтрин; роман с Элен продлился до смерти писателя. На сцену она больше не вышла. Диккенс нашел себя прежде всего как репортер. Как только Диккенс выполнил-на пробу-несколько репортерских заданий, он сразу же был замечен читающей публикой. Первые нравоописательные очерки Диккенса, которые он назвал «Очерками Боза», были напечатаны в 1836. Дух их вполне соответствовал социальному положению Диккенса. Это была, в некоторой степени, беллетристическая декларация интересов разоряющейся мелкой буржуазии. Психологические зарисовки, портреты лондонцев, как и все диккенсовские романы, также сначала выходили в газетном варианте и уже принесли молодому автору достаточно славы. Головокружительный успех ожидал Диккенса в этом же году по мере выхода в свет глав его «Посмертных записок Пиквикского клуба». В этом романе он рисует старую Англию с самых различных ее сторон, восхищаясь ее добродушием и обилием живых и симпатичных черт, присущих лучшим представителям английской мелкой буржуазии. Все эти черты воплощены в добродушнейшем оптимисте, благороднейшем старом чудаке мистере Пиквике. Этот роман Диккенса вызвал необычайный прилив читательского интереса. Двумя годами позднее Диккенс выступил с «Оливером Твистом» и «Николасом Никльби» 1838-1839. «Приключения Оливера Твиста» (1838)-история сироты, родившегося в работном доме и жившего в трущобах Лондона. Мальчик встречает на своем пути низость и благородство, людей преступных и добропорядочных. Жестокая судьба отступает перед его искренним стремлением к честной жизни. На страницах романа запечатлены картины жизни английского общества XIX века во всем их живом великолепии и безобразии. Широкая социальная картина от работных домов и криминальных притонов лондонского дна до общества богатых и по-диккенсовски добросердечных буржуа-благодетелей. В этом романе Ч. Диккенс выступает как гуманист, утверждая силу добра в человеке. Роман вызвал широкий общественный резонанс. После его выхода прошел ряд скандальных разбирательств в работных домах Лондона, которые, по сути, были полутюремными заведениями, где нещадно использовался детский труд. Весной 1841 года Диккенс заканчивает работу над своим первым историческим романом «Барнеби Радж», посвященным трагическим событиям Лондонского бунта лорда Гордона 1780 года, направленного против католиков и унесшего около 300 жизней. Внимание читателей привлекло красочное описание в романе ужасных условий Ньюгейтской тюрьмы, которых писатель касался уже в «Очерках Боза» (1833-36) и «Оливере Твисте». Слава Диккенса росла стремительно. Своего союзника видели в нем и либералы, поскольку они защищали свободу, и консерваторы, поскольку они указывали на жестокость новых общественных взаимоотношений. После путешествия в Америку, где публика встретила Диккенса с не меньшим энтузиазмом, чем англичане, Диккенс пишет своего «Мартина Чезлвита» (1843). Кроме незабываемых образов Пекснифа и миссис Гамп, роман этот замечателен пародией на американцев. Роман вызвал бурные протесты со стороны заокеанской публики. В 1843 вышла «Рождественская песнь», за которой последовали «Колокола», «Сверчок на печи», «Битва жизни», «Одержимый». В это же время Диккенс стал главным редактором «Daily News». В этой газете он получил возможность выражать свои социально-политические взгляды. Один из лучших его романов-«Торговый дом Домби и сын». Торговля оптом, в розницу и на экспорт» (1848). Бесконечная вереница фигур и жизненных положений в этом произведении изумляет. Немного романов в мировой литературе, которые по богатству красок и разнообразию тона могут быть поставлены в один ряд с «Домби и Сыном», не считая некоторых позднейших произведений самого Диккенса. Как мелкобуржуазные персонажи, так и представители лондонской бедноты созданы им с большой любовью. Все эти люди почти сплошь да рядом чудаки, но чудачества, заставляющие вас смеяться, делают этих персонажей еще ближе и милее. Правда, этот дружелюбный, этот безобидный смех заставляет вас не замечать их узости, ограниченности, тяжелых условий, в которых им приходится жить; но уж таков Диккенс… Надо заметить, однако, что когда он обращает свои громы и молнии против угнетателей, против чванного негоцианта Домби, против негодяев, вроде его старшего приказчика Каркера, он находит столь разящие слова негодования, что они порой граничат с революционным пафосом. Еще более ослаблен юмор в следующем крупнейшем произведении Диккенса-«Дэвиде Копперфильде» (1849-1850). Роман этот в значительной мере автобиографичен. Тема его серьезна и тщательно продумана. Дух восхваления старых устоев морали и семьи, дух протеста против новой капиталистической Англии громко звучит и здесь. Многие ценители творчества Диккенса, в том числе такие литературные авторитеты как: Л. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский, Шарлотта Бронте, Генри Джеймс, Вирджиния Вулф-считали этот роман его величайшим произведением. Меланхолией и безысходностью проникнут и социальный роман Диккенса «Тяжелые времена» (1854). Роман этот явился ощутимым литературно-художественным ударом, нанесенным по капитализму XIX века с его идеей неудержимого промышленного прогресса. По-своему грандиозная и жуткая фигура Баундерби написана с подлинной ненавистью. Но Диккенс не щадит в романе и лидера забастовочного движения-чартиста Слэкбриджа, готового на любые жертвы ради достижения своих целей. В этом произведении автор впервые подверг сомнению-неоспоримую в прошлом для него-ценность личного успеха в обществе. Конец литературной деятельности Диккенса ознаменовался еще целым рядом значительных произведений. За романом «Крошка Доррит» (1855-1857) последовал исторический роман Диккенса «Повесть о двух городах» (1859), посвященный французской революции. Признавая необходимость революционного насилия, Диккенс отворачивается от него, как от безумия. Это было вполне в духе его мировоззрения, и, тем не менее, ему удалось создать по-своему бессмертную книгу. К этому же времени относятся «Большие надежды» (1861)-роман с биографическими чертами. Герой его-Пип-мечется между стремлением сохранить мелкотравчатый мещанский уют, остаться верным своему середняцкому положению и стремлением вверх к блеску, роскоши и богатству. Много своих собственных метаний, своей собственной тоски вложил в этот роман Диккенс. По первоначальному плану роман должен был кончиться плачевно для главного героя, хотя Диккенс всегда избегал катастрофических развязок в своих произведениях и, по собственному добродушию, старался не расстраивать особо впечатлительных читателей. По тем же соображениям он не решился привести «большие надежды» героя к полному их крушению. Но весь замысел романа наводит на мысль о закономерности такого исхода. Новых художественных высот достигает Диккенс в своей лебединой песне-в большом многоплановом полотне, романе «Наш общий друг» (1864). В этом произведении угадывается желание Диккенса отдохнуть от напряженных социальных тем. Увлекательно задуманный, наполненный самыми неожиданными типами, весь сверкающий остроумием-от иронии до трогательного незлобивого юмора-этот роман должен был по замыслу автора, вероятно, выйти легким, милым, забавным. Трагические его персонажи выведены словно полутонами и в значительной степени присутствуют на заднем плане, а отрицательные персонажи оказываются или надевшими на себя злодейскую маску обывателями, или настолько мелкими и смешными личностями, что мы готовы им простить их вероломность; а порой настолько несчастными людьми, которые способны возбудить в нас вместо негодования всего лишь чувство горькой жалости. В этом романе заметно обращение Диккенса к новой манере письма: вместо иронического многословия, пародирующего литературный стиль викторианской эпохи-лаконичная манера, напоминающая скоропись. В романе проводится мысль об отравляющем действии денег-их символом становится мусорная куча-на общественные отношения и бессмысленности тщеславных устремлений членов общества.
В этом последнем завершенном произведении Диккенс продемонстрировал все силы своего юмора, заслоняясь чудесными, веселыми, симпатичными образами этой идиллии от овладевавших им невеселых мыслей. По-видимому, мрачные размышления должны были вновь найти выход в детективном романе Диккенса «Тайна Эдвина Друда». С самого начала романа просматривается изменение творческой манеры Диккенса-его стремление поразить читателя увлекательным сюжетом, погрузить его в атмосферу тайны и неопределенности. Удалось бы ему это в полной мере-остается неясным, так как произведение осталось незаконченным. 9 июня 1870 года пятидесятивосьмилетний Диккенс, изнуренный колоссальным трудом, довольно беспорядочной жизнью и множеством неприятностей, скончался от инсульта в своем доме Гэдсхилл Плэйс, находящемся в деревне Хайэм. Слава Диккенса продолжала расти после его смерти. Он был превращен в настоящего идола английской литературы. Его имя стало называться рядом с именем Шекспира, его популярность в Англии 1880-1890-х гг. затмила славу Байрона. Но критика и читатель старались не замечать его гневных протестов, его своеобразного мученичества, его метаний среди противоречий жизни. Они не поняли и не хотели понять, что юмор был часто для Диккенса щитом от чрезмерно ранящих ударов жизни. Наоборот, Диккенс приобрел прежде всего славу веселого писателя веселой старой Англии.