«СПЯЩАЯ КРАСАВИЦА»
(Sleeping Beauty)

Сюжет фильма является аллюзией и реминисценцией на известную библейскую историю «Сусанна и старцы». Австралийская студентка Люси, работающая на нескольких работах, испытывает проблемы с жильем и деньгами и по объявлению в студенческой газете находит еще одну подработку официанткой в частном элитарном клубе, подающей блюда клиентам в нижнем белье. В различное время по звонку телефона она приглашается в загородную виллу, где спит под действием сильного снотворного, пока пожилые члены клуба делают с ней то, что им заблагорассудится, единственным ограничением является запрет проникновения, о чем клиенты заведения каждый раз перед контактом с Люси предупреждаются хозяйкой виллы. Постепенно главная героиня все больше и больше хочет узнать, что же происходит с ней в те часы, о которых она ничего не помнит. Когда ее увольняют с очередной подработки в офисе, Люси покупает скрытую миниатюрную видеокамеру в магазине электроники. Она легко принимает предложенную ее коллегой по работе в кафе большую дозу сильнодействующего препарата-антидепрессанта прозак, что ей категорически запрещено хозяйкой виллы Кларой и после идет на ночное купание с этим коллегой, просыпаясь наутро в своей квартире вместе с ним в постели. Внезапно, ей звонит Клара и просит срочно приехать. Шофер уже ждет под дверью. Люси плохо и ее рвет на пути к особняку. Когда Люси приезжает, она лжет Кларе, сказав, что она чувствует себя «прекрасно», а затем просит у Клары разрешения узнать, что происходит во время, когда она спит. Клара отказывается, говоря, что это будет для ее клиентов возможным риском шантажа. Когда Люси ложится в кровать и остается одна, она вытаскивает портативную камеру, спрятанную во рту, так же как зонд, глотание которых для медицинских исследований являлось одной из ее подработок. Шатаясь под действием дозы снотворного в чае, даваемого ей Кларой, она все же смогла прикрепить миниатюрную камеру к вазе в нише стены комнаты. Вошедший с Кларой клиент является стариком с мускулистым телом, бывшим когда-то самым первым спавшим с Люси ранее, но теперь он тоже выпивает чай Клары, и в его случае, это чай с четырехкратной дозой снотворного, которое по его просьбе кладет в чай Клара как средство для его самоубийства. Через какое-то время Клара приходит в комнату для сна, открывает окна и проверяет пульс старика убеждаясь, что он мертв. Она пытается разбудить Люси, чтобы наконец-то в этом особом случае согласиться на ее просьбу и показать ей клиента, которому уже можно не опасаться шантажа, но Клара не может добудиться Люси из-за смешанного эффекта прозака и снотворного в чае и понимает, что у девушки угнетено дыхание и она на грани смерти. Клара делает ей искусственное дыхание изо рта в рот и оживляет Люси. Девушка просыпается и обнаруживает обнаженного мужчину, лежащего рядом, прикоснувшись к которому она понимает, что тот холоден и мертв. Это вызывает ее яростный крик-смерть опять рядом с ней даже во сне, так же как и ранее в реальной жизни, когда ее ближайший друг-наркоман призвал Люси к себе, чтобы умереть в ее объятиях. Фильм заканчивается повтором видео, снятого скрытой камерой Люси, установленной ею на вазе в нише стены: старый человек, уставший от жизни, просто пришел тихо уснуть вечным сном рядом с прекрасной юной спящей красавицей…
«В меру увлекательный, но неглупый австралийский дебют про женское одиночество». «Режиссерский дебют австралийской писательницы Джулии Ли поражает даже не тем, что при многочисленной обнаженке и цепенеющей в порыве вуайеризма камере кино получается если и не целомудренное, то как минимум избавленное от какого бы то ни было эротизма». «Есть только поверхность тела, возможность им любоваться и совершаемые с ним операции. Камера фиксирует это тело во всей красоте детально выстроенного кадра, но не с вуайеристским наслаждением, а с позиции лишенного эмоций наблюдателя, что роднит картину с работами Михаэля Ханеке». «Главные темы фильма-апатия и близость смерти, спящая сексуальность и пробуждающийся феминизм-близки гранд-даме австралийского кино Джейн Кэмпион: единственная из женщин-режиссеров обладательница Золотой пальмовой ветви благословила свою подопечную Джулию Ли и помогла ей попасть в каннский конкурс». Бюджет фильма составил 3 миллиона местных долларов. Эмили Браунинг запретила отцу смотреть фильм. Режиссер и сценарист Джулия Ли изначально основывала идею фильма на повторяющемся кошмаре, который ей приснился, что кто-то наблюдает за ней, пока она спит. Это был первый австралийский фильм, премьера которого состоялась на Каннском кинофестивале со времен «Мулен Руж» (2001) десятилетием ранее. Перед съемками режиссер Джулия Ли убедила Эмили Браунинг посмотреть фильм Ларса фон Триера «Антихрист» (2009) и изучить игру Шарлотты Гэнсбур. Первоначально главную роль должна была играть Миа Васиковска, но она предпочла проект «Джейн Эйр» (2011). Хотя у Эмили Браунинг не было проблем с наготой в этом фильме, она говорит, что сцена с мужчиной, который облизывает ее лицо, была не самой приятной для съемок: «Честно говоря, первые несколько дублей были странными, особенно ожог от сигареты на шее. Мне на самом деле наложили искусственную кожу на шею, чтобы он действительно мог обжечь меня, а я этого не почувствовала. Но все же первые два дубля я вздрогнула, особенно когда кто-то подносил к твоей шее сигарету. Джулия говорила со мной о том, как научиться медитировать во время этих сцен, поэтому я сосредоточилась на своем дыхании и научилась отключаться. Я также думаю, что получаю какую-то странную сверхчеловеческую силу, когда я снимаюсь, потому что это то, что я люблю делать». Эмили Браунинг присутствует почти в каждом кадре фильма. Сцена, где первый мужчина рассказывает историю тридцатого года-самая длинная, снятая без нее.
Сусанна («белая лилия»)-персонаж эпизода «Книги Даниила» Септуагинты, греческого перевода Ветхого Завета (другие названия: «Сусанна и старцы», «Спасение Сусанны Даниилом», «Суд Даниила», «Сказание о Сусанне и Данииле», «Даниил избавляет Сусанну»), еврейка из Вавилона, за которой два старца подглядывали в саду во время ее купания, а затем угрожая обвинить ее в прелюбодеянии с незнакомцем, попытались добиться от нее благосклонности. Сусанна отказалась удовлетворить их желание, была ими ложно обвинена и приговорена тем самым к смерти, но в последнюю минуту спасена благодаря находчивости и остроумию пророка Даниила, допросившего старцев раздельно; лжесвидетели были уличены во лжи и казнены, а добродетель восторжествовала. История известна по 64 стихам из Книги пророка Даниила. Католики и православные считают их неотъемлемой частью книги пророка Даниила, у православных-с оговоркой, что история Сусанны-«неканоническое добавление». Протестанты и иудеи не считают историю о Сусанне канонической, относят к апокрифам и не включают в Ветхий Завет и Танах. В Православной церкви Сусанна почитается в лике святых как праведная Сусанна Вавилонская, память в Неделю святых праотец и Неделю святых отец. Сусанна была дочерью Хелкия и женой Иоакима. Ипполит Римский предполагает, что это был Иоаким, сын Иоакима, царя Иудейского, которого, с чем согласен Юлий Африкан, Навуходоносор взял себе в помощь. Сказание рассказывает о том, как в период вавилонского пленения (с 598 по 539 до н. э.) одна прекрасная еврейка была ложно обвинена двумя высокопоставленными развратными старцами, подсматривавшими за ней. Предположительно, двое этих старцев были еврейскими старейшинами (судьями бет-дина). Однажды она купалась в своем саду, отослав прочь своих служанок. В это время за ней принялись подглядывать два старца, уже некоторое время имевшие подобную привычку: «Оба они были уязвлены похотью к ней, но не открывали друг другу боли своей, потому что стыдились объявить о вожделении своем, что хотели совокупиться с нею. И они прилежно сторожили каждый день, чтобы видеть ее». Когда, вымывшись, женщина собралась идти домой, они остановили ее и принялись домогаться, утверждая, что если она не согласится на их домогательства, они обвинят ее в прелюбодеянии и скажут, что в саду у нее было свидание с молодым любовником. Она пренебрегает их шантажом: «Тогда застонала Сусанна и сказала: тесно мне отовсюду; ибо, если я сделаю это, смерть мне, а если не сделаю, то не избегну от рук ваших. Лучше для меня не сделать этого и впасть в руки ваши, нежели согрешить пред Господом». Она начинает кричать, прибегают люди и сбитые с толку старцы осуществляют свою угрозу. Сусанну арестовывают, и ей грозит смерть за прелюбодеяние, причем женщина клянется, что ни в чем не виновата. В это время в процесс вмешивается юноша по имени Даниил (будущий пророк Даниил), которому Бог открыл, что она говорит правду: «возбудил Бог святой дух молодого юноши, по имени Даниила». Он изолирует обоих свидетелей друг от друга и допрашивает их по отдельности. Поскольку ни один из них не знает, что именно сказал другой, они ошибаются в деталях-дают различные показания по поводу дерева, под которым Сусанна якобы встретилась со своим любовником. Старцев осуждают на смерть как лжесвидетелей, «по закону Моисея»: «…и поступили с ними так, как они злоумыслили против ближнего, по закону Моисееву, и умертвили их; и спасена была в тот день кровь невинная». Это событие-не только спасение Сусанны, но и первое явление Даниила в качестве пророка-судии перед народом: «И Даниил стал велик перед народом с того дня и потом». Августин Блаженный рассматривает историю Сусанны в сравнении с историей Богородицы: «Кто избавил целомудренную Сусанну, верную жену, от ложного свидетельства старейшин, Он же очистил и Деву Марию от ложного подозрения обручника Своего». Иоанн Златоуст посвятил Сусанне отдельную беседу, раскрывая на ее примере значение подвига целомудрия. Искушение Сусанны старцами он сравнивает с искушением дьяволом Евы: «…обратите внимание на то, где совершилось нападение: в саду, где и змей обольстил Еву. Итак, когда все было готово для борьбы, отверзлись небеса, прозвучала труба, открылась арена; распорядитель борьбы свыше следил за состязанием и лики ангелов приникнув наблюдали; змей действовал в беззаконниках, а вера в целомудренной жене. Та и другая сторона очень заботилась о победе: старцы о том, чтобы не потерпеть поражения от женщины, а Сусанна-чтобы не погубить свое целомудрие; тем демоны приготовляли награду за победу, а Сусанне ангелы готовили награду за целомудрие…». Особое значение Златоуст придает молитве Сусанны: когда ее вели на казнь, она не потеряла надежды, а обратилась к Богу, и ответом на ее молитву стало действие Святого Духа на Даниила. Этим святитель хочет сказать, чтобы «каждый из вас, когда впадает в искушения, хотя бы и близок уже был к смерти, не отчаивался в помощи Божией, но ожидал ее до конца». В заключении Златоуст пишет, что Сусанна «прославлена пред людьми, возвеличена пред ангелами, увенчана Богом» и призывает: «ей подражайте, жены». Библейская критика отрицает историчность событий этой истории, «однако если некоторые исследователи видят в ней просто одну из легенд о Данииле, то другие полагают, что она была написана в эпоху реформы законодательства, чтобы продемонстрировать настоятельную необходимость изоляции различных свидетелей при их допросах».
Профессор П. А. Юнгеров пишет: «…не сосредоточивая всего внимания на историчности отдела, православный богослов должен остановиться, как и христианская древность останавливалась, на его учительном характере. Таковы следующие главные мысли его: строгое целомудрие Сусанны, непоколебимая ее вера в правду Бога, ведающего сокровенное, и решимость даже умереть ради соблюдения своей невинности; мудрость Даниила и промышление Божие о богобоязненных людях, охраняющее их и наказывающее злодеев. Эти глубокие мысли, проникающие и освещающие все повествование о Сусанне, останутся навсегда влиятельными для читателей этой истории. На них обращали внимание отцы Церкви в частых цитатах или кратких изъяснениях этого отдела. Кроме того, по указанию Юнгерова, исследователи отмечают моральную цель этого повествования для современников. Нравственная распущенность израильских иудеев, которую так грозно порицали Иеремия и Иезекииль, имела место и среди вавилонских евреев, не исключая и пожилых. Ее явно порицает, стыдит и наказывает автор, желая предохранить от нее соотечественников. В лице богобоязненной целомудренной Сусанны он дает ободряющий пример еврейкам не бояться не только угроз, но и насилия со стороны мужчин, склонявших к преступной связи, и в уповании на Господа, хранить свято супружескую верность». Современный ученый Дж. Холл обращает внимание, что вымышленного (как он считает) персонажа зовут именно Сусанной: в переводе с иврита это значит «лилия», а данный цветок является символом чистоты и непорочности, что подчеркивает характер образа героини. Раннехристианский историк Юлий Африкан считал историю позднейшей вставкой. В своем послании к Оригену он пишет: «Даниил, исполненный пророческого вдохновения, говорит, что суд над ней неправеден. Но в остальных историях из книги Даниила герой никогда не пророчествовал под вдохновением от Бога-ему обычно снились сны, являлись ангелы или видения, но пророческое вдохновение Даниил не переживал никогда». Он же спрашивает: «Как же пленные и порабощенные иудеи могли обзавестись самоуправлением, изрекать смертные приговоры, да еще и над женой своего же царя (а скорее всего это был тот самый Иоаким, которого вавилонский царь взял себе в помощь). Если же этот Иоаким был простым человеком из народа, то откуда у него, раба, был собственный дом и сад?». Он же пишет: «еще я заметил, что никто из пророков не приводит цитат из других пророков-им не нужно было ссылаться на авторитеты, потому что они сами были богодухновенными авторитетами. Но Даниил, защищая Сусанну, ссылается на чьи-то слова: «Невинного и правого не умерщвляй». Из всего этого я вывожу, что истории эти являются позднейшими вставками, добавленными к книге. Кстати, литературный стиль, которым написана история Сусанны, очень уж отличается от остальной книги Даниила». Митрополит Арсений, в подтверждение неисторичности повествования, ссылается на слишком «поспешный суд», как старцев над Сусанною, так и над самими старцами, «несогласный с образом восточного суда», и на то, что иудеи «не имели права жизни и смерти». Атеистами ставится вопрос, каким образом евреи, находящиеся в пленении, обладали властью и вообще осмелились закидать камнями этих старцев, поскольку, по одному из толкований Библии, они принадлежали к вавилонскому чиновничеству-«беззаконие вышло из Вавилона от старейшин-судей, которые казались управляющими народом». Дополнительно ставится под вопрос вера Даниила в невиновность женщины, открытая ему Богом: «Скажут, быть может, что раньше, чем обвинить первого старца в лжесвидетельстве, Даниил должен был бы подождать второго, противоречивого ответа, ибо только противоречия в показаниях могли выявить клевету обвинителей. Но он конечно, устроен не как все люди». Ранние христианские авторы считали историю Сусанны канонической. Секст Юлий Африкан был в этом вопросе исключением, высказывая свое мнение в послании Оригену: «вся эта история, несмотря на блестящий слог, которым она написана, является ничем иным, как более поздней вставкой, фантазией на тему приключений Даниила». Ориген в своем «Epistola ad Africanum», в свою очередь возражает, что по его мнению, этот текст по каким-то причинам был скрыт евреями. Оригинал текста на иврите отсутствует, также нет и ранних еврейских свидетельств об этой истории. Поздние версии на иврите появились в средние века и получили популярность среди евреев. История Сусанны, как и несколько других фрагментов Книги Даниила-Молитва Азарии, Песнь трех юношей, рассказ о Беле и драконе-считается поздним апокрифическим включением. Согласно Еврейской электронной энциклопедии, библейские стихи о Сусанне были созданы во II-I вв. до н. э., в то время как остальная часть книги Даниила была написана веком раньше, в III-II вв. до н. э. На греческом языке текст сохранился в двух версиях. Вариант Септуагинты появляется только в Codex Chisianus (LXX). Вариант Феодотиона был включен в римско-католическую Библию. Сначала он был поставлен в начало Книги Даниила, но Блаженный Иероним, создавая свой перевод-Вульгату, отнес ее к неканоническим историям. В своем введении он указывает, что история Сусанны является апокрифическим добавлением, и поэтому он помещает ее в конец Книги Даниила, с указанием, что в Еврейской Библии подобного текста нет, хотя по хронологии жизни пророка этот эпизод является ранним. Юнгеров подробно разбирает историю текста. Рассказ на греческом языке сохранился в переводе LXX и Феодотиона. Ориген говорил, что существовало это повествование и в переводе Симмаха. В сирском гекзаплярном переводе встречают указания на то же. Но очень не много цитат из Симмаха и потому нельзя составить определенного мнения о его тексте. Между текстом LXX и Феодотиона существует значительная разность и в величине и в содержании, так что невозможно объяснить эту разницу простым желанием Феодотиона «улучшить и исправить» текст LXX. В связи с решением вопроса об оригинальном тексте повествования решается и вопрос о происхождении этих различий. По мнению защитников еврейско-арамейского оригинала, у Феодотиона был иной еврейско-арамейский список, по коему он «поправлял и дополнял» текст LXX, а по мнению защитников греческого оригинала, Феодотион пользовался «устным преданием» и по нему делал свои уклонения. Второе объяснение, по мнению Юнгерова, мало правдоподобно; естественнее предполагать, что были греческие списки с существенными уклонениями взаимными, коими и воспользовался Феодотион, а как и отчего произошли эти уклонения в греческих списках-неизвестно. Замечательно, что очень разнообразный текст повествования о Сусанне сохранился и в сирском переводе. Очевидно, повествование о Сусанне очень распространено было в древнеиудейском и христианском обществе и свободно разнообразилось, дополнялось и сокращалось переписчиками и корректорами. Латинский перевод древнеиталийского вида, цитируемый Тертуллианом и Викторином, сохранился в незначительных отрывках и близок к переводу Феодотиона; перевод Иеронима составлен с Феодотиона. История также есть в древнеиталийском, коптском, арабском, сирийском, армянском и проч. переводах. В кодексе Хизианском, содержащем перевод LXX и в переводе Феодотиона, равно как и в Вульгате он помещается в конце книги пророка Даниила, образуя 13 главу; в кодексах же ватиканском, александрийском переводах, древнеиталийском, коптском, арабском, армянском-перед первою главою. Древний (по Симеоновскому списку) и современный славянский и русский переводы составлены с Феодотиона и близки к александрийскому кодексу и Исихиевской рецензии. Подобно предыдущему отделу, и этот в книге Даниила занимает различное место. В списках Феодотиона по александрийскому кодексу он помещается перед первой главой книги Даниила, также и в Московском издании перевода LXX, в списке перевода LXX, в ватиканском кодексе, Вульгате и наших славянском и русском переводах помещается в 13 главе книги Даниила. Греческий текст содержит игру слов. Первый старец говорит, что история развернулась под мастиковым деревом, и Даниил отвечает, что ангел уже готов рассечь его пополам. Второй говорит, что это происходило под вечнозеленым дубом, и Даниил также отвечает, что ангел «рассечет его пополам, чтобы истребить», но уже другим словом. В русском Синодальном переводе приведенной игры слов не передано. Наличие греческих каламбуров в тексте некоторыми рассматривается как свидетельство того, что текст был сразу написан на греческом и не существовал на иврите. Другие исследователи считают, что это не так, и предлагают варианты каламбура, которые могли быть использованы в оригинале. Также существуют мнения, что эти каламбуры могли быть добавлены греческим переводчиком и никак не влияют на решение вопроса о подлинности этой истории. Вопрос о семитском оригинале для греческих переводов Септуагинты и Феодотиона остается в науке дискуссионным. Сусанну можно найти в раннем христианском искусстве римских катакомб, возможно, в качестве примера для гонимых в ту эпоху христиан-избавления праведников от дьявола, которое непременно в конце концов наступит. «Изображения на мотивы апокрифа появляются в римских и галльских катакомбах и на саркофагах (II-IV вв.), на хрустальном блюде IX в. (Франкское государство)». Средневековье превращает ее в символ Церкви, которой угрожали иудеи и язычники. Средневековые художники нередко изображали уже Даниила, вершащего правосудие. В качестве аллегории Справедливости эта тема часто изображается в паре с Судом Соломона и Даниила. Двух старцев изображают побиваемыми камнями. Большинство изображений Сусанны в живописи появляются в период Возрождения, во многом благодаря возможностям, которые предоставляла эта тема для художественного воплощения обнаженной женской натуры. В православии указание по поводу того, как надо изображать сюжет «Даниил избавляет Сусанну», дает ерминия Дионисия: «Пред юным Даниилом стоит Сусанна. Руки ее связаны сзади. Два старика, в широкой одежде и в головном уборе из платка, указывают на нее Даниилу. Вблизи стоит муж ее Иоаким и множество народа. А вдали этих же стариков народ побивает камнями». Стихотворные парафразы истории о Сусанне были широко распространены в эпоху Возрождения. На такой парафраз была написана шансон Орландо Лассо «Susanne un jour» («Однажды Сусанна»), одна из самых популярных во 2-й половине XVI века многоголосных песен. Интерес к этому сюжету сохранялся и в эпоху барокко, например, в ораториях А. Страделлы (1681) и Г. Ф. Генделя (1745). Американский композитор Карлайл Флойд в опере «Сусанна» (1955) переносит ситуацию в американские южные штаты, старцев заменяет пастором местной протестантской общины, которому все-таки удается соблазнить женщину. Одна из сказок «1001 ночи»-рассказ Шахерезады «О женщине и лживых старцах»: «И когда ее хотели побить камнями, последовал за людьми Данияль (а было ему двенадцать лет, и это первое его чудо-молитва и привет ему и нашему пророку!)…и потом он сел и разлучил стариков (а он первый, кто разлучил свидетелей) и спросил одного из них: Что ты видел? И старик рассказал ему, что случилось, и Данияль спросил его: В каком месте сада? И старик сказал: В восточной стороне, под грушевым деревом. А потом Данияль спросил второго, что он видел, и старик рассказал ему, что случилось, и Данияль спросил: В каком месте сада? И старик отвечал: В западной стороне, под яблоней. И при всем этом та женщина стояла, подняв голову и руки к небу, и взывала к Аллаху об избавлении. И Аллах великий низвел карающую молнию, и она сожгла обоих стариков. И Аллах великий сделал явной невиновность женщины, и это первое из случившихся чудес пророка Аллаха Данияля, мир с ним!».
Впервые история появилась на большом экране в 1968 году. На международном кинофестивале в Бергене картина номинировалась на Гран-при. Австралийский киноинститут номинировал картину на свои призы за лучшую операторскую работу, художественное оформление и костюмы. На международном кинофестивале в Калгари картина номинировалась на главный приз. На Каннском кинофестивале картина номинировалась на «Золотую пальмовую ветвь». На международном кинофестивале в Чикаго картина претендовала на приз зрительских симпатий. На международном кинофестивале на Бермудах картина претендовала на Гран-при. На международном кинофестивале в Дурбане картина претендовала на главный приз, а получила награду за лучшую режиссуру. На кинофестивале в Гамбурге картина претендовала на Гран-при. На кинофестивале в Кембридже картина претендовала на приз зрительских симпатий. На международном кинофестивале в Хэмптоне Эмили Браунинг была названа лучшей актрисой. На кинофестивале в Санта-Фе картина получила приз зрительских симпатий. На международном кинофестивале в Ситгее картина номинировалась на Гран-при. На международном кинофестивале в Стокгольме картина номинировалась на Гран-при, а удостоилась специального упоминания. На кинофестивале в Сиднее фильм также претендовал на главный приз. На международном кинофестивале в Трансильвании фильм претендовал на главную награду.